Он знал, что жене не нравятся такие предложения. Янь всегда бурчала на него, когда он возвращался домой, пропустив чашечку-другую в компании своих мастеров: «Какой пример ты мальчишкам подаёшь, отец?» Но сейчас… Она, сперва очень знакомо поджав губы, внезапно задумалась, а затем кивнула.
– Ты прав, – сказала она, поднимаясь. – По чашечке винца – это самое то сейчас. Сюда принести, или пойдём за стол?..
…Согдийское было хорошо тем, что от него шумело в голове во время питья, а не наутро после оного. Конечно, чашки мало, чтобы основательно набраться, но пить по пробуждении хотелось зверски. А женщины, как назло, извели всю воду в доме на готовку. Жена и старшая дочь при виде хмурого лица хозяина дома понимающе переглянулись.
– Ши! – крикнула супруга. – Возьми чистое ведро и принеси воды.
Обычному слуге было бы достаточно сказать, чтобы просто принёс воды, но не этому. Нужно было обязательно уточнить, что ведро чистое, для питьевой воды, а не для мойки посуды. Ши – хороший мальчик, исполнительный, но придурковатый. Ходит как во сне, выполняет всё, что велят хозяева, ни с кем без приказа не заговаривает… Какое-то тихое помешательство, и не похоже, что врождённое. Хотя… На людей с ножом не кидается – и за то спасибо.
Вода. Холодная, чистая, воплощение блаженства. Лишь выпив подряд две чашки, Юншань заметил, что жена тоже выглядит не лучшим образом. Хоть она и плеснула себе вчера половину от его доли, но ведь сколько лет вообще хмельного не пила, и потому в голову оно ей ударило сильнее. Ничего. Сейчас вода в котелке вскипит, дочка родителям чаю нальёт, глядишь, легче станет. Во времена его недолгой армейской службы чаю солдатам не полагалось – тогда только-только это господское питьё начали по зажиточным домам употреблять. Ох, как же было ему плохо, когда перебрал того мерзкого пойла, что взяли у крестьян вместе с зерном в счёт военного налога… Сейчас не то. Согдийское – достаточно крепкое, чтобы вызвать утреннюю жажду, но и достаточно чистое, чтобы с него не рвало до желчи, как его тогда. Даже вспомнить стыдно.
Дочка – умница. Сразу сообразила, какой крепости чай заварить, что, кстати, наводит на не вполне почтительные мысли насчёт её покойного свёкра и ныне здравствующего, хвала Небу, супруга. Наслаждаясь ароматом и вкусом напитка, Юншань ненадолго позабыл о тревогах дня сегодняшнего. Зато жена, кажется, ни о чём не позабыла, судя по выражению её лица. Её снова тревожила неизвестность.
В комнате, где сейчас временно обитало семейство Чжоу, тихо запищал малыш. Сяолан, смущённо извинившись, оставила родителей одних за столиком и ушла к ребёнку.