Пока в доме царила суета, Юэмэй всё же урвала пару минут, чтобы поговорить с матерью.
– Мам, ничего не получается, – шепнула девочка, помогая Яне красиво завязать пояс. – Я сказала Джошу, чтобы он думал о своей маме, взяла его за руку и попробовала… выйти туда. Не получилось. Та дверь закрыта.
– И… что это может означать? – спросила Яна.
– Что её уже нет, – с сожалением вздохнула Юэмэй. – В смысле, его мамы уже нет.
– А отец? Он же куда-то с отцом ездил, когда сюда попал.
– С отцом сложнее…
– Мама, твои туфли, – в комнату вошла Сяолан, неся в каждой руке по расшитой шёлком туфельке. – Ты так редко их надеваешь, что они смялись в сундуке. Я расправила и почистила их.
– Ладно, солнышко, иди, присмотри за мелкими, – Яна, во избежание недоразумений отослала младшую дочь и улыбнулась старшей. – Спасибо, дочка, я уже не знала, за что хвататься. Такая спешка… Ну, как у вас, разрешилось?
– Завтра переезжаем в собственный дом, – не без грусти улыбнулась в ответ Сяолан. – Достаточно было обратиться к старику Лю, чтобы сладился найм прислуги. Семья переселенцев с побережья. Они уже там, готовят комнаты к переезду.
– Но это означает, что Таофан…
– Ой, мама, это стоило нам скандала со слезами и причитаниями, – Сяолан самым непочтительным образом фыркнула, скрывая рвущийся наружу смех. – Сейчас госпожа свекровь – это оскорблённая и страдающая добродетель. Но Ливэя теперь слушается беспрекословно.
– А. Это мне знакомо, – усмехнулась Яна, натягивая на ноги туфли, которые не носила три года. – Давит на совесть, пытается вызвать у вас чувство вины. Совершенно нормальное поведение… для сопливой девчонки. А ей уже сколько? Хорошо за сорок, если я не ошибаюсь.
– Мама, оставь её, – Сяолан махнула рукой. – Пусть тешится, как хочет, лишь бы сыну жить не мешала. Ливэй уже всерьёз говорит, что желает подыскать ей хорошего мужа. Наверное, так будет лучше для всех. Госпожа свекровь… Она просто не умеет жить иначе, как под чьим-то руководством. Это ты учила меня всегда думать своей головой, но ты плохо знаешь, как учат ханьских девочек. Покорность, покорность и ещё раз покорность – это всё, что от нас требуется. Даже умение вести хозяйство свахи оценивают во вторую очередь, на первом месте всегда послушание и скромность. Госпожа свекровь именно такая. Потому без надзора мужа она ведёт себя, как девчонка, сбежавшая от родителей.
– Скорее, как арестант, сбежавший из тюрьмы, – Яна привела безжалостную, но более точную аналогию. – Знаешь, по-моему, она не может тебе простить того, что вы с Ливэем выбрали друг друга сами, а вовсе не твоего «низкого» происхождения из семьи ремесленников. Формальности мы всё равно соблюли – и сваху пригласили, и помолвку оформили как положено. Но вас не свели по сговору родителей, и вы не на собственной свадьбе познакомились. А вот её, скорее всего, именно так замуж и выдали: мол, вот, дочка, знакомься – это твой муж и господин. Даже умные женщины такого иногда простить не могут… Ну, ладно, не будем о плохом. Давай теперь я тебе помогу одеться. На Таофан в этом смысле лучше не надеяться…