– А что? Дельце невеликое, – Цзы дёрнул себя за жиденькую бородёнку. – Бабе мешок на голову, чтоб не видала, кто её лупит, и пусть потом жалуется, кому хочет. Деньги взял?
– Вот, – Чу высыпал ему в подставленную ладонь полтора десятка цянь. – Это задаток. Получим вдвое больше, если управимся.
«Если». Дурак этот Чу, ума не хватает даже пару монеток зажать, всегда всё главарю отдаёт. «Когда» – вот верное слово. Их трое мужиков, неужто бабу высечь не смогут? Что она сделает? Пищать будет? Завязать рот, надеть мешок на голову, и всё.
– Слышь, Объедок, – осклабился Чу. – А может, пока баба в отрубе будет валяться… Ну, там, врезать, рот-глаза завязать, и попользовать маленько? Баба из тех, что нам не по рылу, и по своей воле не даст.
– Нам за это не платили, – отрезал Цзы. – Не время ещё таким промышлять, слишком много шума поднимется.
Если рассудить по-хорошему, то рановато начинать. Лучше было бы потягать корзины, потом спокойно перезимовать в этой дыре. Глядишь, ещё по куску земли нарежут за хорошую работу. И вот тогда уже можно разворачиваться. Днём ты обычный крестьянин, зато ночью – ты страх посёлка.
Приятно же.
Ну, да ладно. Бабу высечь – не купчишек местных данью обкладывать. Можно и почин сделать.
Палаш готов. Ну… почти готов. Осталось лишь собрать и закрепить гарду с рукоятью. И – можно устраивать клинкам испытание. Лучше знать их достоинства и недостатки заранее, чтобы не опозориться на экзамене.
Палаш удался. Однозначно удался. После полировки клинка – а полировать булат ещё та морока – проявился чудесный, неповторимый узор. Уж на что Яна навидалась в жизни булатных клинков, и то залюбовалась. Конечно, до мозаичного булата далеко, но такой коленчатый узор был визитной карточкой именно старых индийских клинков и считался признаком одного из лучших сортов. Удача, какая удача! Всего лишь на второй плавке получить в одном из тиглей высокосортный булат! Теперь, когда рукоять и гарда заняли своё законное место, осталось проверить клинок на прочность. До экзамена ещё пять дней, будет время, если вдруг что, сделать ещё один. Правда, спать при этом совсем не придётся, но это уже пустяки.
Кинжал, который ковал Юншань, переломился при втором ударе о бревно. Увы. Любимый – отличный кузнец, но с булатом никогда не работал. А её отец был одним из немногих кузнецов на просторах бывшего СССР, кто реально умел ковать булат. Разумеется, с дочерью он этим секретом тоже поделился. Ничего. Она всё расскажет Юншаню и покажет тоже. А пока пришло время её клинков.
Сабля была хороша с виду и как будто не таила изъянов, но при ударе плашмя о забракованное строителями бревно, валявшееся на пустыре за кузнечным подворьем, переломилась пополам. Увы и ах. Первый блин всё-таки вышел комом, где-то она допустила ошибку при ковке. Сварить обломки булата не получится, это практически невозможно. Придётся перековывать в два тонких кинжальчика. Ножны можно будет использовать для другого клинка, главное, чтобы выковать его по мерке. Жаль. Очень жаль. Яна неподдельно расстроилась. И шлёпнула клейбергом по бревну сперва с такой осторожностью, словно котёнка погладила. Потом сильнее, ещё сильнее… Держится! Клинок от ударов вибрировал и низко, почти на грани слышимости гудел, но ломаться и не думал. Тяжёлый получился, ей не по руке. Если в конном бою, даже против одоспешенного всадника, таким не проблема развалить противника пополам. Сотнику должно понравиться: тяжёлый полуторалезвийный прямой клинок плюс гарда, прикрывающая кисть руки. А баланс…