Джилл вернулась:
— Дин — чудесный человек.
Подразумевается, что я — нет?
— И коварный, как змея. С ним нужно держать ухо востро. Особенно если вы не замужем. Великий посол от института брака, вот кто у нас Дин. — Но он же не женат.
А она ловкая лиса, моя подружка Джилл. Что еще ей удалось вытянуть из старика?
— Не женат и никогда не был. Но это ему не мешает. Я провожу вас домой.
— Вы уверены, что можете позволить себе тратить на меня время?
— Мне по пути, — солгал я. Я сообразил, что могу воспользоваться случаем и перекинуться словечком с Плоскомордым.
Не прошли мы и сотни шагов, как Тарп пристроился к Джилл с другого боку. Она вздрогнула. Я захихикал:
— Привыкайте.
Мой совет не привел ее в восторг. Еще один намек, что она предпочитает держаться в тени.
Все-таки в ней можно распознать девочку для утех, пусть даже очень высокого класса.
— Что новенького? — поинтересовался я у Плоскомордого.
— Ничегошеньки.
— Смит и Смит все еще приглядывают за домом?
— Угу. Шнырь был прав. Они любители. Выглядят, как парочка фермеров. Хочешь, я сцапаю одного и буду вязать из него узлы, пока не заговорит?
— Пока не нужно. Просто присмотри за ними. Выясни, перед кем они отчитываются.
Плоскомордый хмыкнул:
— Между прочим, за твоим домом тоже кто-то следит. Я заметил их, пока ждал вас.
Я не удивился.
— Чако?
Он пожал плечами:
— Возможно. Молодняк. Но у них не было опознавательных знаков.
— И не должно быть, если это Вампиры. Они же не самоубийцы! — Я жил на территории Путешественников, на самой границе с владениями Сестер Рока.
Остаток пути я подбивал Джилл впустить нас в дом — осмотреться. Она не соглашалась. Ей явно не хотелось, чтобы соседи видели ее вместе с нами. Она полагала, что мы стоим на более низкой социальной ступеньке.
У самого ее дома Плоскомордый показал мне на Смита и Смита. Они действительно выглядели как фермеры и совсем не казались опасными. Но я не стал особенно ломать голову над этим странным феноменом. Теперь это проблемы Тарпа.
Возвращаясь к себе, я сделал крюк и остановился у многоквартирного дома, пришедшего в такое запустение, что даже отщепенцы его сторонились. Я обошел дом с торца, спустился к подвальной двери и, стоя по колено в мусоре, постучал. Дверь едва не рухнула.
Вскоре ее приоткрыли, на дюйм, не больше. В щели на уровне моей груди показался чей-то глаз.
— Это Гаррет, — сказал я и подбросил на руке серебряную монету. — Я хочу поговорить с Майей. — Дверь закрылась.
Небольшая демонстрация. Просто чтобы показать, кто здесь хозяин.
Дверь снова отворили. На пороге стояла тринадцатилетняя девчонка, на которой не было ничего, кроме слоя грязи и картофельного мешка. Мешок, по всей вероятности, был забыт в подвале кем-то из прежних жильцов. Он так обтрепался, что один наливающийся розовый бутон выглянул наружу. Девчонка перехватила мой взгляд и фыркнула.