– Подумай сам. Воздух – такое же физическое тело, как и всё остальное, – поучительно приподнял посох к потолку и тоном лектора за кафедрой какой-нибудь ВыШиМыШи сообщил Адалет. – А значит, подвержен всеобщим законам мирозданья. Включая закон притяжения.
– То есть, он там есть? – тупо уточнил Иван.
– То есть, если даже после Большого Эксперимента он там был, то уже давно весь отвалился и упал!!! Потому что все материальные, жидкостные и газообразные субстанции всегда падают вниз, под притяжением сверхтяжкого центра Вселенной, который, к нашему счастью, находится у нас под ногами!!! – как на бестолкового студента, раздраженно прикрикнул старик сквозь маску, пропитанную насквозь теперь уже не только травами и магией, но еще и пылью – и снова угрюмо замолчал.
Остальные спелеологи поневоле к праздным разговорам тоже расположены не были,[43] и дальнейший спуск в неизвестность продолжился в дружном унылом безмолвии.
Зал материализовался вокруг ничего не подозревающих путников внезапно.
Одну секунду тесный серый коридор давил и сжимал их в каменных объятьях, а в другую волшебник с Сенькой остановились, ахнув, и едва не были сбиты с ног громоздким и почти неуправляемым тандемом Олаф-Гуго,[44] на который Масдаем вперед к тому времени уже налетел Иванушка.
– Вот это да!.. – благоговейно ахнул из арьергарда царевич.
– С дуба падали листья ясеня… – изумленно поддержала его супруга, покачивая головой.
Ставшие до боли[45] привычными, если не родными, стены без малейшего предупреждения и намека раздвинулись, и перед съежившимися от внезапного приступа агорафобии исследователями багинотских подземелий открылась просторная пещера с потолком и стенами, растворенными во мраке, не пробиваемом скромным адалетовым светильником. Но не это заставило остановиться идущих впереди.
Как и лукоморца, никакие законы мирозданья или полное их отсутствие не могли заставить Адалета ходить по книгам.
– Смотрите, смотрите, тут жили люди! – восторженно воскликнул проводник, тыкая пальцем в распростершуюся у их ног библиотеку областного масштаба, будто никто, кроме него, к такому выводу прийти еще не додумался, и сделал попытку протиснуть Олафа мимо застывшего в нерешительности волшебника. – Или даже… может… один человек! Не исключено, что это обитель… самого… Бруно Багинотского!
– Бруно?.. – словно очнулся ото сна Адалет, не опуская тревожно взятого наизготовку посоха. – Оч-чень даж-же мож-жет бы-ыть… Почему бы и нет?
– Подумать только, мой прадед бывал, наверное, здесь, и под этими гостеприимными сводами они за чашкой травяного чая вели долгие беседы о мироустройстве и государственности, философии и искусстве!.. Вернее, конечно, святой отшельник говорил, а прадед записывал за ним мудрые мысли, – паренек быстро поправился и сконфузился собственному немыслимому кощунству.