– Ну?.. – первой не выдержала и прошептала Серафима. – Что он… сказал?
Старик словно ждал этого вопроса. Он крякнул, нахмурился, строго уставился на отшатнувшегося под его сверлящим взглядом багинотца и, словно взвешивая каждое слово, медленно, с расстановкой проговорил:
– Ну, рассказывай, друг ситный, где твой предок вольнодумческих идей нахватался.
– Ч…что?..
– Я говорю, откуда твой задира и пьянчужка прадед мог всё так складно придумать насчет независимости и прочих прибауток, – нетерпеливо пояснил Адалет.
– Он?.. Придумать?..
Ошарашенный паренек таращился на мага-хранителя с таким видом, будто тот внезапно заговорил на вамаяссьском языке и требовал от него, бедного простого багинотца, резвого ответа на нем же.
– Пра Тони?.. Придумать?..
– Ну что тут непонятного, мальчик?! – нетерпеливо фыркнул старик. – Как твой прадед – отставной придворный, или кто он там у вас был, мог до всего этого дойти?
– Я… не понимаю… – виновато улыбаясь, пожал плечами проводник. – Единственный человек, у которого он мог этих идей… нахвататься… был Бруно Ба… То есть, волшебник Агграндар…
– Ха! У старины Юлиауса он мог нахвататься разве что вшей, если бы они у него были! – мрачно буркнул Адалет.
– Но почему вы так решили?!
Чародей раздраженно скривился.
– Потому что этот старый пень наложил на себя заклинание вечной немоты сто пятьдесят с лишним лет назад, вот почему!
– Что?..
– Заклинание немоты?!
– Вечной?!..
– Но зачем?!
– Что – вы, по-моему, прекрасно слышали и в первый раз. Зачем – вопрос другой… Ответ на который, боюсь, знал только один человек. Спрашивать которого сейчас уже бесполезно.
– Но откуда тогда… и в самом деле…
– Погодите, погодите, – Олаф вскинул ладони как два маленьких щита и нахмурился сосредоточенно, будто учил таблицу умножения. – Тут надо разобраться. Ты же говорил, парень, что твой прадед был придворным какого-то эрзац-герцога, так?
Гуго слабо ухмыльнулся.
– Почти так.
– Так может, он был каким-нибудь придворным советником?
– Н-нет…
– Канцлером? – подхватил игру в угадайку Иван.
– Нет.
– Генералом? – предположила Серфима.
– Нет… – еле слышно прошептал багинотец.
– Тогда кем? – нетерпеливо прервал начало второго тура Адалет.
– Он был… придворным… – длинный паренек завял, потупился и втянул голову в плечи, – придворным шутом.
– Шутом?! – конунг пренебрежительно оттопырил губу.
Иванушка ожег друга осуждающим взглядом.
Гуго залился багрянцем и опустил голову на грудь.
– Шутом… И мой дед… тоже был шутом… но уже при дворе багинотского короля… И мой отец… после него…
– И ты? – стараясь не показывать лицом, что перед ним находится нечто выползшее из-под сырого камня в лесу, нейтральным тоном поинтересовался Олаф.