Король и министр настороженно переглянулись.
– Это еще кто?
– Это с нами, – вальяжно махнула рукой Сенька.
– Еще два царевича? – ехидно прищурился министр.
– Нет.
– Ну слава тебе, слава…
– Один отряжский конунг и один волшебник.
– Боевой маг, – оживленно втягивая носом ароматы кухни, привычно-ворчливо поправил Адалет царевну, рассчитывавшую именно на это.
Король звучно сглотнул, прочищая пересохшее вдруг горло для произнесения сдавленного «Гхм». Первый министр попятился и плюхнулся задом на ударившую его под коленки скамейку. Котелок мастера Карла звонко покатился по каменному полу.
– И… – наконец, выдавил король, – они тоже… пойдут с вами?..
– Кто тоже пойдет с кем? – сходу взял гиперпотама за рога отряг.
– Ты только не падай, Олаф, и ты, твое премудрие, но мы сейчас вам всё объясним…
Когда лукоморцы закончили свою часть истории,[9] слово, под рагу из овощей и баранины, взял Август Второй.
До недавних пор всё было ладно в Багинотском королевстве. Обозы, гурты скота и толпы путников, пеших и конных, сновали бесконечной чередой из Среднего Забугорья в Западное и наоборот, принося по дороге скромному государству и оставляя в его гостиницах, мастерских, кузнях и домах развлечений горы золота, серебра и медяков. Отделившийся сто тринадцать лет назад от Лотрании Багинот процветал, наслаждаясь всеми привилегиями единственного места отдыха на единственном коротком пути через обширные неприступные горы, перегородившие изрядную часть Северного Забугорья. Жизнь в Багиноте текла гладко, славно и плавно… вплоть до недавнего времени.
С месяц назад на западе, где-то в горах, произошло землетрясение. В западной части долины оно ощутилось как небольшие толчки, повалившие кое-где заборы и глинобитные стены молочных ферм и птичников. Население слегка испугалось, но больше удивилось, так как подобного природного явления не случалось в здешних местах уже лет сто.
Утром следующего же дня рабочие направились в горы, чтобы посмотреть, не произошли ли обвалы, не надо ли где расчистить дорогу. Вернулись они через четыре дня к вечеру, сообщив, что катаклизм путь притока финансового благополучия их страны почти не затронул, и что после их профессионального вмешательства дорога вновь свободна.
И верно. На следующий день до обеда поток путников из Западного Забугорья в Лотранию полился, как обычно.
Потом поредел.
Потом иссяк.
Последние путники, зябко поеживаясь и нервно оглядываясь, в один голос твердили о каком-то странном холодном тумане, спустившемся откуда ни возьмись прямо на дорогу.
После этого стали возвращаться назад путешественники, следовавшие из Лотрании на запад, и рассказы их звучали еще страннее и жутче. Будто туман этот – плотный и белый, как парное молоко – разросся, разлился и окутал всю дорогу, и веет от него то ли болотной сыростью, то ли склепом. Те же, кто решился путь продолжить, канули в стене того тумана безвозвратно.