Что-то сдохло? Или у них тут кладбище неподалеку? Или бойня? Или, не приведи проводник, топь? Хелов багинотец…
Ощущение промозглого холода усилилось.
Царевна передернула плечами, тронула за локоть супруга и поделилась опасениями.
– Как бы в болото не вляпаться.
– Уг-гу… – согласился тот, без остановки прощупывая настороженным взглядом мутную белесую мглу.
– Осторожнее надо.
– Уг…
– Смотри, смотри!.. – вдруг обрадованно воскликнула и не дала ему договорить Сенька. – Туман редеет!
– Где? А, точно!..
Клубы цвета и запаха очень давно прокисшего молока нежданно расступились, от ветра ли, или по какой иной причине, и сквозь открывшееся окошко метрах в двадцати слева на мгновение стала видна дорога.
– Адалет! Олаф! Скорей туда!..
– Идите на голос!..
И не дожидаясь, пока арьергард догонит их, лукоморцы бросились вперед, пока каприз природы или вышних сил не закрыли так щедро подаренный торный путь к теплу и отдыху.
– Серафима?..
– Иван?..
– Вы куда?! Направо надо, направо!..
– Какая муха их укусила… – рассерженно пробормотал Олаф. – Куда вот они?! Без меня-то?!
Беспомощно оглянувшись на остановившуюся вдруг кобылу и стоически удерживающегося в седле мага, он рыкнул неразборчиво, но гневно что-то отряжское себе под нос, дернул поводья и перешел с шага на трусцу.
Кобыла сделала шаг и остановилась снова, будто приросла к топкой земле.
– Иван? Серафима? – взволнованно выкрикнул конунг так, что эхо, преодолев пространство и простор, отразилось от оставшейся далеко за спиной скальной стены.
В ответ – тишина…
Не теряя больше времени, отряг бросил буксируемый груз, выхватил из-за спины второй топор и рысью, способной посрамить любого скакуна, бросился в том направлении, где полминуты назад исчезли его друзья.
– Ну, иди же ты, скотина глупая, иди! – волшебник негодующе перехватил посох правой рукой и ударил отчаянно хлюпнувшими сапогами в конские бока.
Эффект это произвело самый неожиданный.
Флегматично до сих пор стоявшая лошадь дико заржала, взбрыкнула, в несколько гигантских скачков настигла застывшего внезапно в неподвижной растерянности Олафа, ловко обогнула его и скрылась в тумане – только хвост мелькнул. Ласточкой вылетевший из седла при последнем маневре Адалет самортизировал о грудь юного конунга, и оба они кубарем, в сплетении рук, ног, топоров и плащей повалились на землю. Ругаясь, как сто тысяч колдунов, старик ухватился за посох, попытался встать, наступил на подол и растянулся в грязи, вскользь заехав Олафу локтем в глаз.
– Ой…
Это был первый звук, услышанный из уст отряга с тех пор, как он кинулся вслед за пропавшими, но такие мелочи мага-хранителя сейчас не волновали.