Возвращаясь от окна к панно, я заглянула в таз — смесь стала густо-фиолетовой и пахла грушами в вине, что указывало на предпоследнюю стадию. Отлично, зелье почти готово. Вышивка тоже скоро будет завершена: остался небольшой участок размером с кисет для огнива, работы минут на пятнадцать. Я не удержалась от еще одной предварительной проверки. Дрожащими руками сняла лоскут с рамы, расстелила на полу — уголки трепыхались то ли от нетерпения, то ли от чего-то другого, — встала на середину, сглотнула и приказала: «Вверх!»
Целую минуту, пока панно раздумывало, сердце не билось. А потом меня рывком приподняло в воздух, под пятками осталась только туго натянутая ткань. Я охнула и рассмеялась, одновременно раскинув руки, чтобы не упасть.
«Умница, а теперь лети к комоду!», «К окну», «Выше», «Ниже».
Панно-самолет послушно, пусть и не без некоторого усилия (все же оно еще не было закончено) носило меня по комнате. Ничего, сейчас доделаю и получу в свое распоряжение полноценное летательное средство.
В самый разгар испытаний из таза послышался хлопок, и бульканье, продолжавшееся последние шесть часов, прекратилось.
«Вниз!»
Не дожидаясь, пока ткань коснется пола, я соскочила и подбежала к тазу. Внутри застыла ртутным озером серебристая жижа. В ней отразилось мое взволнованное лицо с огромными от испуга и надежды глазами. От смеси пахло предгрозовым небом. Готово! Теперь только пару финальных стежков на вышивке, и…
За окном послышался гул. Небо начало на глазах покрываться мутными, быстро увеличивающимися пятнами. «Небесная аллергия», — мелькнула мысль. Веселила она меня ровно до того момента, когда воздушную завесу не начали один за другим прорезать незнакомые ящеры.
* * *
Крылья всех цветов и размеров разбили небо на мозаику.
Во дворе стало тихо, слуги прекратили возню и, задрав головы, наблюдали за невиданным зрелищем.
Первым летел огромный ящер с кустистыми седыми бровями и усами, в броне из обсидиановой чешуи, отливающей зеленым и фиолетовым. Он чем-то напоминал своего наездника, облаченного в подобие фрака пожилого дракона с бурым гребнем, бакенбардами и высокомерным лицом. Он правил уверенной рукой, на которой переливались перстни. К седлу была приторочена трость с янтарным набалдашником. За ним летели другие драконы: некоторые, как и он, верхом, другие в кабинах.
Рэймус и несколько его помощников бросились на посадочную площадку встречать гостей. Еще днем они вбили в землю рядом с ангаром колышки, к каждому из которых крепилась цепь. Теперь я поняла их назначение.
Варгар с любопытством выглядывал из-за дверей своего убежища, но подойти ближе мешала веревка. Когда Обсидиановый приземлился, к нему от замка двинулась рослая тень, в которой я узнала Кроверуса. Дракон снова был в маске. Он учтиво поклонился и поприветствовал пожилого дракона. Тот лишь надменно дернул головой и, отказавшись от помощи, соскочил с седла. Кроверус лично взял его ящера под уздцы и повел к колышку № 1. Проходя мимо Варгара, Обсидиановый клацнул зубами. Варгар отпрянул в смятении, а задира гордо продолжил путь.