Перед своей мамой я изображаю из себя бесстрашную космополитку, но по правде, многие ее сомнения гложут и меня. Ясли муниципальные – звучит страшновато. Все равно что отвести Бин на почту или в департамент автотранспорта. Так и вижу свою девочку плачущей в кроватке, а мимо шныряют бездушные бюрократы… Может, мне действительно нужны не «самые обычные» ясли, что бы это ни значило. Или вообще никуда Бин не отправлять?
К сожалению, выбора у меня нет. Я не дошла и до середины книги, которую должна была дописать еще до рождения дочери. После родов взяла отпуск на несколько месяцев, а теперь сроки, и так уже продленные, совсем поджимают. Мы наняли чудесную няню, филиппинку Аделин, – та приходит по утрам и сидит с Бин весь день. Но проблема в том, что я работаю дома, в маленьком кабинетике. И не могу удержаться, чтобы не давать ценные указания дочке или няне, что бесит их обеих. Бин, кажется, уже начала понимать тагалог, основной филиппинский диалект. Но меня удручает не то, что Аделин общается с ней на тагалоге, а то, что она, похоже, делает это в местном «Макдональдсе», потому что каждый раз, когда мы проходим мимо, Бин показывает пальцем и радостно визжит. Так что не исключено, что «самые обычные» ясли в нашем случае лучше няни.
К моему удивлению, в яслях нам теоретически обещают местечко – благодаря стараниям Дитлинд. Начинаю понимать, что ясли – это невообразимо удобно. Те, что советует Дитлинд, – в пяти минутах пешком. Есть еще одни – напротив нашего дома. Я могла бы забегать и кормить Бин грудью, а заодно вытирать сопли – совсем как прачка из XIX века.
Но главным образом я готова согласиться на ясли потому, что мне все труднее и труднее справляться с давлением знакомых французов. Анна и прочие мамочки из нашего двора на все лады расхваливают это заведение. В конце концов мы с Саймоном решаем, что шансы попасть в ясли, несмотря на договоренность с директрисой, минимальны, поэтому идем в городской совет и подаем официальную заявку.
Почему многие американцы так скептически настроены в отношении яслей? Ответ на этот вопрос также уходит корнями в XIX век. В середине этого века новости об изобретении Марбо достигли Америки, тоже не избежавшей ужастиков с детьми, привязанными к кроватям.
Любопытствующие филантропы отправились в Париж, и ясли их поразили. В течение нескольких десятилетий благотворительные заведения для детей малоимущих работающих мам открылись в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и Буффало. Некоторые сохранили свое французское название – crèche, другие стали именоваться детскими садами. К 1890 году в Америке было 90 яслей. Во многие отдавали своих детей недавние эмигранты. Ведь им нужно было оградить их от улицы и воспитать настоящими американцами.