Мне приходит в голову, что родителям следует больше волноваться вовсе не о том, что детские сады «плохо влияют на детей». Нас так волнует раннее развитие детей, что мы забываем спросить их, нравится ли им в детском саду, хотят ли они ходить туда. Между тем это главное, что заботит родителей во Франции.
Моя мама постепенно свыклась с мыслью, что Бин ходит в ясли. И даже начала называть их по-французски – crèche. Ясли всем нам идут на пользу. Во-первых, мы чувствуем, что прижились во Франции, – ну если не во всей Франции, то хотя бы в нашем квартале. И, к счастью, непрекращающиеся дебаты по поводу того, оставаться ли здесь, на время затихают. Нельзя же переехать именно теперь, когда мы столько усилий приложили, чтобы найти приличные и недорогие ясли! А ведь есть и еще один предлог, чтобы остаться во Франции: école maternelle – бесплатный государственный детский сад, куда принимают всех!
Но главная причина, по которой нам нравятся французские ясли, кроется в том, что они нравятся Бин. Теперь наша дочь ест голубой сыр, делится игрушками и играет в «помидор, кетчуп» (французский вариант игры «утка, утка, гусь»). И она сносно говорит по-французски, хоть и в командной форме. Правда, Бин стала немного агрессивной: любит пнуть меня по ноге. Но мне кажется, эта вспыльчивость у нее от отца. Вряд ли можно винить ясли в личных недостатках моей дочери.
Маки и Лила – по-прежнему лучшие подруги Бин. Иногда мы даже приводим дочь к яслям, и она через ограду смотрит на детей, которые там играют. А еще бывает, что Бин ни с того ни с сего поворачивается ко мне и говорит:
– А Сильви плакала…
Ясли были местом, где ее любили.
Глава 7
Сексапильные мамочки
Мне было легко привыкнуть к яслям. Гораздо проще, чем подружиться с другими мамами, приводящими сюда своих детей. То, что француженки не готовы мгновенно стать твоими лучшими подругами, я уже поняла. И слышала, что приятельские отношения здесь, во Франции, завязываются медленно и лишь через годы перерастают в настоящую крепкую дружбу.
За то время, что я прожила в Париже, мне удалось подружиться с несколькими француженками. Но у моих новых подруг либо не было детей, либо они жили на другом конце города. Я почему-то думала, что уж в нашем-то районе обязательно перезнакомлюсь с другими мамами. В моих фантазиях мы обменивались рецептами, устраивали пикники и жаловались на мужей. В Америке так и бывает. Моя мама, к примеру, до сих пор близко общается с женщинами, с которыми познакомилась на детской площадке, когда я была маленькой. Поэтому я была в полной растерянности, когда французские мамочки из яслей (все они живут в нашем районе, и их дети – ровесники моей Бин) демонстрировали полное равнодушие ко мне. По утрам мы приводили малышей, но они иногда даже не здоровались со мной! Вскоре всех детей из группы Бин я знала по имени. Но ни одна из французских мамаш не знала, как зовут мою девочку даже через год пребывания в яслях. А как меня – и подавно.