Тропинка привела их на поляну, залитую солнечным светом.
— Медом пахнет, — сказал Санька, втягивая ноздрями воздух.
— Ага, душисто как.
Михась, шедший первым, раздвинул кусты и неожиданно попятился назад.
— Там… там… — у Михася побледнели губы. — Все разломало… и ульи и хата деда Евсеича…
Вовка и Санька переглянулись. Санька присел, Вовка схватился за автомат.
— Тише! — зашипел он. — Ложись!
Михась, подчиняясь приказу, лег под куст и тут же вскочил.
— Ой! Крапива!
— Замри!
Михась, прикусив губу, пополз в другие кусты. Вовка, отстранив Саньку, вылез вперед, осторожно отодвинул ветку и оглядел поляну. Из сочной, густой травы выглядывали яркие бело–желтые ромашки и красноватые пучки иван–чая. И тут же валялись разбитые деревянные ульи. Над ними жужжали пчелы. На поляне паслась пегая корова с обрывком веревки на шее. На краю поляны стоял бревенчатой дом. Сорванная с петель дверь и темные проемы окон с выбитыми рамами говорили о том, что тут похозяйничали немцы.
Корова подняла голову и, посмотрев в Вовкину сторону большими влажными глазами, жалобно замычала.
К Вовке подполз Михась.
— Это Стелка, — шепнул он. — Она всегда в лесу одна пасется.
— Плачет коровка, — вздохнул Санька. — Доить надо.
Вовка ничего не ответил и молча пошел лесом к дому. Санька и Михась поплелись за ним. Не выходя на поляну, они обошли дом, осмотрели двор. На ступеньках, рядом с сорванной дверью, лежала вспоротая перина. Перья разлетелись по двору. Возле колодца валялись новый сапог и дедова шапка–ушанка из заячьего меха. Две глубокие колеи от колес грузовика уходили со двора на просеку, что вела к дороге.
— На машине приезжали, — определил Санька.
— Предатель какой–то дорогу указал, — сказал Михась, — сами немцы ни за что не нашли бы пасеку.
Вовка поднял короткий тяжелый сук и, размахнувшись, запустил его в открытое окно. Сук с глухим стуком упал на деревянный пол. Из дверного проема, отчаянно хлопая крыльями, вылетела какая–то птица, напугав ребят.
— Никого там нет, — сказал Михась. — Можно идти смело.
— Постой, — остановил его Вовка. — Мы с Санькой приготовим автоматы на всякий случай.
Михась, пригибаясь, побежал к дому. Он заглянул в окно, потом подошел к двери. Вовка и Санька затаив дыхание следили за ним. Прошло несколько томительных минут. Вдруг из дома донесся крик «ой–ей–ей!», и на пороге показался Михась. Одной рукой он держался за ухо, а другой призывно махал.
— Айда сюда! Никого нету.
Вовка и Санька опустили автоматы. Санька усмехнулся с облегчением.
— Это пчела хватанула его.
В просторной горнице на полу валялась битая посуда, из распахнутого шкафа свешивалась одежда.