— Ну, моя, — ответил Михась, — наша то есть.
— Значит, ты и будешь доить.
— Я?!
— А то кто же? Сам сказал, что корова бодается. Значит, чужих она к себе не подпустит. Вот. А мы с Санькой будем тебе помогать.
— Верно, — сразу подхватил Санька. — Я ее кормить буду травой. А вы там вдвоем…
Вовка понял, что Санька его перехитрил, но отступать было поздно. Недолго думая, Вовка схватил таз и сунул Михасю в руки. Тому не оставалось ничего другого, как подчиниться. Он присел и, косясь на заднюю ногу — а вдруг стукнет! — осторожно потянул за вымя. Корова не шелохнулась. В медный таз со звоном ударила тонкая струйка. Запахло парным молоком.
— Давай, давай, — подбодрил Вовка. — У тебя здорово получается.
Дно таза быстро покрылось молоком. Оно все прибавлялось и прибавлялось. Вовка уже мысленно пил его и думал о том, что корову нужно будет взять с собой. Еды для нее сколько угодно, а она будет давать им молоко. Так с коровой до самого фронта дойти можно.
Едва Михась поднялся, как Стелка нетерпеливо замычала и, двинув ногой, опрокинула таз. Пришлось все начинать сначала. Но на этот раз молока набежало не больше двух стаканов.
— Все, — сказал Михась, поднимаясь, — больше нету.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой мальчишки совершают диверсию
Не успели ребята потужить о пролитом молоке, как неожиданно в лесу застрочил пулемет. Вовка, Санька и Михась кинулись в кусты. Стрельба усиливалась.
— Это на большой дороге, — шепотом пояснил Михась. — По ней аж до Гомеля можно доехать.
К пулемету присоединились винтовочные выстрелы, короткими отрывистыми очередями били автоматы. Потом застрочил еще один пулемет. Мальчишки притаились, вслушиваясь. Где–то неподалеку начался бой. Лес наполнился грохотом и треском. «Партизаны или, может, наши разведчики! — мелькнуло у Вовки предположение. — Нужно пробраться туда, зайти в тыл к немцам и бабахнуть из автоматов». Он посмотрел на Саньку, на Михася, соображая, кого бы из них послать в разведку. Потом решил, что идти надо ему самому. Однако стрельба прекратилась так же неожиданно, как и началась.
— Кто же победил? — спросил Михась. — Наши или фашисты?
— Тише ты, — Санька дернул его за рукав.
Ребята долго прислушивались. Робко подала голос какая–то птичка, ей тотчас же ответила другая. Голоса были испуганные, прерывистые.
— Надо узнать, кто с кем воевал, — сказал Вовка.
— Я знаю тропинку. По ней до дороги можно быстро добраться. Тут недалеко.
— Пойдешь со мной, — сказал ему Вовка.
Санька опустил голову и стал усердно ковырять землю ободранным носком ботинка. Оставаться одному не хотелось. Корова никуда не убежит, она привязана. Сумку с едой никто не унесет, ее можно спрятать под кустом. Он так и сказал Вовке.