– Макс! – позвал он.
И Макс обернулся – он стоял около прилавка в черных непрозрачных очках и черной толстовке.
– Доктор Пэрриш. – Макс повернул дуло охотничьего ружья в его сторону.
Эрик старался не смотреть на ружье. Он не мог видеть глаза Макса – их закрывали стекла очков.
– Ты не хочешь в меня стрелять. Ты ни в кого не хочешь стрелять.
– Вы в этом уверены? – Голос Макса звучал очень холодно, Эрик никогда не слышал у него такого голоса.
– Да.
– И почему же?
– Потому что я знаю тебя и знаю, что ты не хочешь застрелить меня или кого-нибудь еще. – Во рту у Эрика пересохло. – Ты не такой.
– Вы недостаточно хорошо меня знаете, доктор Пэрриш.
– Можно мне опустить руки? Ты не мог бы убрать ружье?
– Нет. Держите руки вверху.
– Макс, что ты делаешь?
– А как вы думаете, что я делаю? У меня пять заложников. Они заперты в подсобке. – Макс взглянул на часы, затем поднял глаза, выражение которых невозможно было понять за темными очками. – Через пять минут я выведу одного из них и убью. Я как раз решаю, какого.
Эрик содрогнулся, как будто его окатили ледяной водой. Он чувствовал, как эти слова, сказанные безучастным, ровным голосом, проникают ему под кожу, заставляя все его существо трепетать от ужаса. Он не знал такого Макса – без лица, в темных очках и с оружием. Это был не тот Макс, который приходил к нему в кабинет и рассказывал о своих потаенных чувствах. Эрик сейчас был близок к тому, чтобы поверить: этот Макс в состоянии убить детей-заложников и взорвать торговый центр.
Но все же в глубине души он надеялся, что это не так.
– Вы не верите мне, не так ли?
– Я верю в тебя, Макс. Я верю в тебя.
Эрик говорил искренне, от всего сердца, не как врач и даже не как отец, а как человек, который стоит перед лицом смерти с поднятыми руками и не знает, выйдет ли отсюда хоть кто-нибудь живым.
– Что это значит? Что значит – вы в меня верите?
– Это ничего не значит. Это просто чувство. Эмоция. Не надо ее анализировать и раскладывать по полочкам. Все очень просто. – Эрик чувствовал, как будто выпускает наружу что-то очень важное, что все это время пряталось внутри него. – Я здесь ради тебя. Я хочу, чтобы ты вышел отсюда – живым. Я не хочу, чтобы ты умирал, ты слишком хороший для этого. И слишком молодой. – Эрик кивнул через плечо, в сторону балкона. – Там снайперы, Макс. Они готовы убить тебя, пока ты не убил кого-то еще. И я думаю, что ты здесь именно поэтому. Я думаю, что именно этого ты и добиваешься. А я здесь ради тебя, чтобы сказать тебе, что это неправильный путь. Так не должно быть. Я хочу, чтобы ты отпустил этих детей и сам вышел отсюда вместе со мной.