– Привет, – сказала Лори, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. – Ну?
Эрик постарался отвлечься от дурных мыслей:
– Я прочел. И согласен, что враждебности тут хватает. Но… для меня это ничего не изменило.
– Он называл свою мать шлюхой, – нахмурилась Лори и сложила руки на груди, встав с другой стороны стола: – Тебе не кажется, что это как-то чересчур для славного парня?
– Это, конечно, недопустимо, но я бы не стал придавать этому слишком большого значения.
– Почему же? Конечно, как я уже говорила, я не психиатр, но, знаешь, что моя мама всегда повторяла мне?
– Что?
– Мужчина, который ненавидит свою мать, ненавидит женщин.
– Неплохо, – вынужден был признать Эрик.
– Ну еще бы. Моя мать всегда права. Просто спроси ее.
Эрик не стал с ней спорить, потому что видел, что она на взводе, ее темные глаза метали молнии.
– И для меня лично очень даже вероятно, что Макс ненавидел женщин. Его мать откровенно безответственна, она пьяница – Зак для нее, пожалуй, даже слишком хорош. Ребенок вроде Макса, который питает такую сильную ненависть в матери, легко может слететь с катушек. И он мог пойти и убить Рене – под действием импульса.
– Возможно. Но вряд ли.
– Правда? А я вот тут еще обдумала то, что ты мне рассказал, – про то, что у Рене был бойфренд и про эти ежедневные прогулки с собакой. Если она действительно встречалась по утрам с бойфрендом, Макс мог об этом пронюхать. Он вполне мог узнать о существовании бойфренда. Может быть, она сама упомянула об этом во время их занятий?
Эрик не стал говорить, что так и было и что сам он знал о существовании бойфренда у Рене уже давно.
– И если так, Макс мог приревновать, разозлиться, что она встречается с другим. Может быть, Макс узнал, что она встречается со своим парнем в парке по утрам – и пришел туда, в парк, в то утро… и убил ее. Это очень даже возможно, и это вполне вяжется с его характером. Я знаю, что ты так не считаешь, но мне кажется, ты вообще не способен сейчас на объективность.
– Я слушаю тебя, но думаю, что я вполне объективен.
– Так ты по-прежнему не убежден в его виновности?
– Думаю, нет.
– Что ж, в любом случае – файл надо закрыть. – Лори подошла к компьютеру, потянулась и взялась за мышку. На экране появилась запись о том, сколько раз и когда этот файл открывали – система подразумевала строгий контроль и учет.
– Ой, пардон.
– Подожди, не закрывай пока. – Эрик взглянул на этот список повнимательнее. К файлу открывался доступ во время трехдневного нахождения Вирджинии в отделении «скорой помощи» – и это было совершенно логично и понятно. Но… получалось, что его открывали и в течение двух месяцев до этого, причем дважды.