Эрик нахмурился.
Странно, что Моррис не упоминал о том, что он лечил бабушку Макса. Они встретились внизу и достаточно долго обсуждали происшествие в торговом центре – и вроде бы казалось уместным в этой беседе упомянуть об этом. Ведь не мог же Моррис это скрывать – какие для этого у него были причины? Конечно, Моррис, скорее всего, не имел близких отношений с Максом и его бабушкой, но все-таки Макс тогда привез бабушку в больницу первый раз и наверняка неоднократно ее навещал, если вообще не сидел около нее все время.
Эрик посмотрел на правую сторону страницы, где обычно расписывали, кто из персонала занимается пациентом. Итак, лечащий врач – Моррис Брекслер, врач-стажер Сара Стоун, медсестра Калеб Марчеки и социальный работник Марта Жирандоль. Рядом с каждым именем был указан телефонный номер отделения кардиологии – согласно правилам больницы, личные номера сотрудников были засекречены, чтобы пациенты и их родственники не могли звонить им без конца.
Эрик рассеянно просмотрел отчет о состоянии Вирджинии и показателях ее давления и анализов, потом оценил результаты МРТ и рентгеновского исследования грудной клетки и гортани, на которых опухоль была еще почти не видна – значит, она росла очень быстро. Он быстро пролистал до самого конца файла, надеясь найти какие-нибудь записи, касающиеся Макса, но таковые нашлись только на самой последней странице, где были «заметки врача». Здесь была запись, относящаяся к первому дню пребывания Вирджинии в больнице, которая гласила: «пациентку сопровождает внук, других посетителей нет… внук, судя по всему, осуществляет уход и в курсе всех препаратов, которые принимает пациентка, и ее вкусовых предпочтений…» На второй день, после записей о жалобах на затрудненное дыхание, Моррис записал: «Пациентка очень беспокоится о душевном состоянии своего внука, учитывая ее диагноз». И на третий день Моррис тоже сделал запись: «Пациентка хочет, чтобы ее внука консультировал психиатр – во избежание депрессии».
У Эрика в памяти возник образ Вирджинии в отделении «скорой помощи», то, как она тогда вцепилась в него высохшей рукой и заставила обратить внимание на проблемы Макса. Видимо, Вирджиния пробовала сделать то же самое с Моррисом, но Моррис даже не попытался помочь ей или Максу.
Эрику стало не по себе. Он понимал, что Моррис был занят, но он был не более занят, чем любой другой заведующий отделением. И ведь он мог позвонить ему, Эрику, и попросить о консультации – как поступила Лори. И в голову Эрика закралось подозрение: уж не стал ли причиной того, что Моррис не стал обращаться к психиатру, тот факт, что они не ладили на Комиссии по лекарственным средствам? Эрику не хотелось допускать даже мысли о такой возможности, но то, что Моррис даже не упомянул обо всем этом во время их разговора внизу на лестнице, само по себе уже было очень и очень подозрительно.