Вспоминая эти неповторимые дни, Дина счастливо улыбалась. Тогда можно было предаваться мечтам… А сейчас она в Риге, выполняет боевое поручение.
Что сказал бы Атаман, знай он о том, что ей предстоит? Дина внезапно почувствовала уверенность, исчезли девичьи тревоги, никчемные сентиментальные мудрствования. Ведь Атаман тоже не стал бы волноваться.
Дине не пришлось долго стучаться у окна. Наверное, Черный Петер через щелку в ставнях узнал сестру Фауста, потому что, не дожидаясь пароля, он отворил дверь и пригласил войти. Девушка осмотрелась и в первый момент почувствовала некоторое разочарование — мастерская как мастерская. На полу валялись старые кастрюли, сковороды, тазы и молочные бидоны, некоторые с серебристыми пятнами свежего олова, иные с прогорелыми дырами. Примуса, жестяные трубы, разные ржавые банки дополняли эту хаотическую картину. И сам жестянщик, невзрачный и заросший щетиной, суетившийся среди всего этого хлама, ничуть не походил на таинственного мастера.
— Есть вести от Фауста? — заговорил Черный Петер неожиданно красивым, звучным голосом, благодаря которому в хоре общества «Аусеклис» он пользовался славой лучшего баритона.
— Я от Грома.
Черный Петер вскочил и засеменил мелкими шажками по захламленной комнате. Только теперь девушка заметила, что он хромает.
Перехватив взгляд Дины, Черный Петер стал ей рассказывать:
— Теперь-то уж совсем хорошо, вчера даже на спевку ходил. Ведь почти целых два месяца в больнице пролежал. А могло дело хуже обернуться, не окажись там хороший лекарь, такой, что язык за зубами держать умеет.
— Как это случилось? В стычке?
— Какое там! Прямо здесь, в моей хибарке, когда бомбы заряжал. Одну начинил, взялся за другую, а она ка-ак ахнет, проклятая… Я написал Фаусту — пускай, не мешкая, шлет новый состав, не то со старым никакого спасу больше нет. Покамест динамитом обхожусь. Да только, известное дело, его тоже просто не добудешь. Что солдатики достанут да притащат, вот и весь мой запас. Вчера, к примеру, лишь на пять орешков хватило…
— И я за тем же самым, — наконец Дине удалось перебить мастера. — Гром просит молнию, сколько есть!
— Забирай, забирай! — со вздохом отозвался Черный Петер. — Всего пять орешков осталось. Кто первый приезжает, тому первому и молоть. Только глядите там, в Верманском, без особой нужды добро не переводите!