Тут и Олдмедоу не выдержал:
– Черт, да это все равно что спросить бедолагу, снятого с виселицы, как он себя чувствует!
Сильная дрожь сотрясла Виллера с головы до ног.
– Описать?
Брокльбанк махнул рукой:
– Пусть его, любезный. Я в меньшинстве.
Виллер посмотрел на меня:
– Я свободен, сэр?
– Я… сожалею, что так вышло. Можете идти, спасибо.
Виллер поклонился, но как-то необычно, и ушел.
Я повернулся к Брокльбанку:
– Простите, что оборвал вас, сэр, но право же!
– Не понимаю вас, мистер Тальбот. У нас был редчайший шанс понять суть жизни и, что гораздо важнее, смерти.
Я поднялся.
– Видите ли, мистер Брокльбанк, не будучи столь предан музам, как вы, я предпочитаю не торопить события – пусть идут своим чередом.
За сим я отправился на поиски Виллера, чтобы вручить ему douceur[89]; после вопроса, заданного живописцем, я почитал это необходимым.
Его, однако же, не было ни в коридоре, ни в моей каморке. Я стоял, глядя в эту самую тетрадь, что лежала, раскрытая, у меня на пюпитре. Слуга напугал меня до холодного пота. Повлияло ли на меня недавнее путешествие в мир поэзии или же его тяжелый взгляд, устремленный на что-то, видное ему одному, но мне не хотелось оставлять Виллера наедине с его переживаниями! Ведь я могу разделить с ним то, что его мучает.
Образ страшного конца вспыхнул у меня перед глазами. Мятеж, сражение за место в шлюпке… Телохранители мистера Джонса дубинками валят с ног соперников, а их хозяин спокойно шествует к своему спасению!
Эти образы подействовали на меня гораздо сильнее, чем я ожидал: опомнился я, держась за поручни, приделанные к моей двери; плаща на мне не было. Как я открыл дверь – не помню, но вдруг я очутился в коридоре. Сердце билось, словно от долгого бега.
У двери, ведущей на шкафут, мне встретился мистер Джонс собственной персоной – в плаще, хотя в том не было никакой нужды. Вокруг раскинулось темно-синее море, по которому наперерез кораблю неслись белые барашки.
– Ну как, мистер Джонс, удалось ли снять с днища наросты?
– Думаю, да, мистер Тальбот. Кое-кто утверждает, что видел, как уплывают водоросли, но сам я не видал.
– Я недавно видел у нас в кильватере водоросли. Думаю, это благодаря тому, что мистер Бене чистил «пояс обшивки судна в области киля».
– Для меня, простого лавочника, это слишком уж мудреные морские слова.
– Я хочу сказать, что применение тросов для очистки днища прошло удачно.
– Мне следует одобрить заботу мистера Бене о моих капиталах.
– Так, кроме всего прочего, вы еще и владелец корабля?
Я не пытался скрыть раздражение и неприязнь.
Баталер достаточно мирно пояснил: