– «Лишь достойные мужи обретают беструдную жизнь… Силой рук своих они не тревожат ни землю, ни морские воды, гонясь за прожитком…»
– И дальше, сэр! Они «…радостные меж богов… в твердыне Крона, овеваемой веяниями Океана, где горят золотые цветы…[117]».
– Да, да, помню. Скажу вам больше, Эдмунд, как-то в школе мне пришлось выучить этот отрывок наизусть в качестве наказания, но даже оно меня не отвратило! Очень проницательно с вашей стороны связать эти строки со строками об Эльдорадо. Вы прекрасно образованы, мой мальчик, и неплохо читаете! Но не упускайте из виду разницу между Пиндаром и Вольтером. Пиндар толкует о мифической земле…
– Так же, как и, разумеется, Вольтер!
– Нет-нет! Конечно, строго говоря, Южная Америка весьма отличается от земель, в которых странствовал Кандид. Иначе и быть не может в странах, находящихся под влиянием Римско-католической церкви.
– Они так и не обрели Эльдорадо.
– И все равно – чудесный край существовал и возникнет вновь!
– Вы слишком волнуетесь, сэр. Вам…
– Вот для чего все наше путешествие! Разве вы не видите? Как мне теперь… Я калека! Может быть, одним глазком доведется взглянуть на землю обетованную, на дальние горы Эльдорадо, но сама страна достанется другим!
– Думаете, в этом цель нашего путешествия?
– А в чем же еще? Мы двинемся в путь с вереницей освобожденных преступников и печатным станком, с доверившимися нам поселенцами, с женщинами – осужденными или последовавшими за мужьями…
– Вас бьет лихорадка, сэр. Я позову миссис Преттимен.
– Постойте.
Он умолк и лежал очень тихо, пока не промолвил, не поворачивая головы и не открывая глаз:
– Судя по всему, надо бы – если мы, конечно, выживем… Та бумага, что я вам доверил…
– Я и сам думал о ней, сэр? Принести?
– Погодите. Куда вы все время торопитесь? Я прикован к постели. Миссис Преттимен за мной ухаживает. Ей ни в коем случае нельзя узнать о существовании этого документа, равно как и о том, что я передал его вам.
– Разумеется, сэр.
– Не стоит нести его сюда, в каюту. Выбросьте-ка его в море.
– Если такова ваша воля, сэр…
– Погодите. Все не так-то просто. Знайте же, Эдмунд, что моя жена – словно земля, к которой мы все стремимся.
– То есть, сэр?
– Боже правый! Где ваша сметливость? Она чиста и нетронута, сэр!
– Ах, вот как! Я… я рад это слышать. Конечно, я…
– Рад? Рад?! Почему это вы так «рады»? И никаких «конечно», сэр! Не случись со мной несчастье и не сломай я ногу, все было бы по-другому – с ней, я имею в виду…
– Я понял, сэр. Можете не продолжать. Я немедленно сделаю то, что вы просите, и с большим удовольствием…