Трофима они настигли перед самым мостом. И там не было никого, кто мог бы помешать доброй беседе.
– Э, Трофим, постой! – крикнул Баграм. – Поговорить надо.
Счетовод оглянулся. Увидев армян, немного присел, будто получил удар по голове. А потом припустил прочь со всех ног.
Но куда закоренелому пьянице соревноваться в беге с выносливым, стремительным, выросшим в горах Давидом? Тот настиг его, в прыжке сбил с ног и навалился на спину:
– Ты бегать будешь, баран, да? Ты говорить не хочешь, да?
– Отпусти! – захныкал счетовод.
Подбежал отставший Баграм. И армяне оттащили пленного в сторону – в кусты на берегу реки, подальше от посторонних глаз.
– Денег нет. Все пропито. Зря бежали, – выдал скороговорку Трофим.
– Э-э, я за твоей мелочью бежал? – удивился Баграм. – Ты правда так считаешь?
– Не знаю, зачем я вам понадобился, – поморщился Трофим, и по нему было видно, что прекрасно он все понимает и валяет дурака.
– Рассказывай, как ты жулику помогал, – потребовал Баграм.
– Я? Жулику? Да вы с ума сошли, граждане? – Счетовод возмутился так искренне, что ему хотелось верить.
Но Баграм никогда никому на слово не верил. А касательно этого типа – вообще наверняка знал, что тот причастен к мошенничеству.
– Не помогал? – критически посмотрел на него Баграм.
– Конечно, нет. – Первоначальный испуг у Трофима постепенно сменялся воодушевлением. – Люди могут упрекнуть меня в чем угодно, но только не в презрении вопросов чести.
Когда-то счетовод был интеллигентным человеком, и от старых времен у него осталась способность витиевато строить фразы.
Давид озадаченно посмотрел на алкоголика, а Баграм с пониманием усмехнулся:
– Вот сейчас мы тебе твою честь и вскроем, посмотрим, чего она стоит.
С этими словами он извлек из рюкзака разделочный нож. Трофим, увидев его, икнул и отстранился, но сзади его подпирала стройная стальная фигура Давида.
– Вы что? Вы же советские люди! Вы правда думаете, что безнаказанно меня зарежете? – Слова хлынули из Трофима, как вода из прорвавшегося крана.
– А мне все равно. – Баграм легонько кольнул счетовода в худой впалый живот. – Мне сказали вора найти. Я найду. А что тебя нельзя резать – мне не говорили.
Баграм надавил лезвием чуть сильнее.
Трофим затараторил:
– Ладно, ладно. Все скажу… Только на опохмелку подкинь!
– Что?! – изумился Баграм такому нахальству перед лицом неминуемой смерти.
– На опохмелку. Пятерик… Нет, лучше червончик. Без горючего мне жизнь не в жизнь, и меня лучше сразу убить.
Переварив услышанное, Баграм протянул пятерку со словами:
– Подавись, собака. Больше не стоишь. Теперь рассказывай.