В шесть вечера в Астории (Плугарж) - страница 363

— У него было звание доктора? — изумилась Ивонна.

— Да он же никогда так не подписывался, даже под нашими аттестатами! — молвила, побледнев, Ружена.

— А на дощечке у двери в квартиру даже не было слова «профессор», — добавил Гейниц.

— Знаешь что, ты не реви! — накинулся Пирк на Мишь. — Роберт Давид этого терпеть не мог. Так и вижу, как он сейчас обозлился в гробу!

Камилл согласно кивнул.

— Если что и должен вызывать настоящий мужчина, скорее зависть, чем сострадание, сказал он как-то мне.

— Был бы он сейчас с нами, спросил бы, чего же мы, черт возьми, не выпьем на его поминках! — с этими грубовато-бодрыми словами, стараясь заглушить тяжкую боль в душе, Пирк заказал две бутылки вина.

— А не будет это немного… недостойно? — усомнилась Руженка.

— Он меньше всего думал о собственном достоинстве, — нахмурился Пирк. — Раз как-то увидел я его на улице и нарочно шел за ним часть пути: и всю дорогу он гонял ногой каштан перед собой…

— А я видела его в Ностицевом парке; он проходил мимо свежеокрашенной скамейки. Огляделся по сторонам — и пальцем попробовал, правда ли краска не высохла, — подхватила Мишь с глазами, красными, как у кролика.

— Некоторые его советы запоминаешь на всю жизнь, — заговорила Ивонна. — Один раз он сказал мне: «Не ставь вещи с ног на голову. Если перевернешь на скатерть солонку — не спасешь дело тем, что выльешь на соль красного вина».

— И собаки за ним бегали, — сказал Пирк. — Как-то, когда мы играли квартет у Штурсы, он рассказал, будто в какой-то деревне на Бероунке к нему привязалась дворняга и три часа трусила за ним через Кршивоклатский лес. По дороге Крчма поделился с ней едой, и дворняга предалась ему со всеми потрохами. Потом они вышли на шоссе, пес был молодой и к машинам не привык, стал носиться за ними по асфальту, словно дома по двору, водители тормозили — только покрышки взвизгивали. «Да отзовите же, господи, вашу собаку, раз уж не держите ее на поводке!»— «А я не знаю, как ее зовут!» — «Я на вас в суд подам!» — кричал кто-то из шоферов, едва не свалившись в кювет…

Официант принес вино, Пирк сам разлил. Встали, подняли бокалы к тому месту, где лежала одинокая роза.

— И до дна! — Пирк все старался создать такую атмосферу, какая была бы приятна умершему.

— Говорят, собаки лучше, чем люди, чуют хорошего человека, — подхватил Камилл тему Пирка. — Судьба каждого из нас была ему куда важнее собственной, а я-то иногда сомневался…

Руженка догадалась, что имеет в виду Камилл.

— И если он кому дал неверный совет, то просто не знал, что ошибается, — сказала она.