– Чаю? – спросил он, расположившись в старом и массивном кресле, стоящем у такого же монументального стола, и предложив Кольке присесть на стул, находящийся с другой стороны.
– Да нет – отказался Колька, хотя, если по чести, чаю ему хотелось просто отчаянно. Но как-то неудобно вот так, сразу.
Ровнин иронично улыбнулся и сказал невпопад –
– Ну, потом, так потом.
Он откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук в некий купол, повертел большими пальцами и уставился на Николая. Тот занервничал и заерзал на стуле, ему было не очень комфортно.
– Ну-с, Николай, давайте так – наконец сказал Олег Георгиевич – Я, наверное, мог бы походить вокруг да около, позадавать наводящие вопросы, поговорить намеками – но не люблю я этого делать. Я расскажу вам все как оно есть на самом деле, тем более что все, что вы узнаете – это не тайна, и по чести никому особо и не интересно, ну если только в виде сплетен. Кому надо – все о нас знают, а кому не надо… Тому и не надо. Как вам такой подход к делу?
– Я – за – Колька не врал, ему смерть как хотелось понять – куда же он попал?
– Ну и славно. Только, Коля, давайте сразу так – я говорю, вы слушаете, а вопросы потом зададите, если захотите. Идет?
Колька кивнул и Ровнин начал рассказывать ему о том месте, в которое его занесло. Чем дальше, тем больше Колька понимал, что если это и бред – то капитальный, но при этом в устах Ровнина все выглядело настолько материальным, что под конец парень уже не понимал, что к чему.
Уж неизвестно кто Кольке на судьбу ворожил, но этот человек был с большой фантазией. Поскольку попал наш свежеиспеченный выпускник не просто в какой-то мифический отдел при ГСУ, а в место, которое было предметом слухов, передаваемых шепотом, а то и просто считавшееся забавной побасенкой, в которую и верить не стоит.
Корни отдела уходили в дремучее прошлое, не в пещеры кроманьонцев, конечно, но полных три с лишним века существования он насчитывал. Основал его Якоб Виллимович Брюс, он пробил подписание указа, дающего сотрудникам сего отдела определенные полномочия в части «колдовства и ведьмовства искоренения, а также иных природе божеской противных исчадий истребления» у Петра Алексеевича, определил ему место жительства – неподалеку от своей башни, коя почиталась суеверными москвичами нехорошим местом и пустил в свободное плавание. Шли годы, не стало и Петра Алексеевича, который даже пару раз заглядывал в отдел (тогда еще «Приказ») еще до того, как он съехал в город на болотах, и Брюса, небезосновательно называемого «чертознаем», и правители российские вовсю кружились в череде переворотов, да так, что им стало совершенно уж не до маленького Приказа, который продолжал себе работать, и делать то дело, для которого и был создан. Но, надо отметить, что если правители российские про него и забыли, то их верные слуги все-таки помнили, поскольку жалование платили работникам исправно, да и при реформах не забывали. В 1801 году граф Кочубей, по просьбе графа Строганова превратил Приказ в «Е. И. В. канцелярию по делам тайным и инфернальным», и ввел ее в состав министерства внутренних дел, откуда она больше и не выходила, лишь время от времени меняла названия да департаменты, к которым была приписана. В 1834 году попала в ведение Департамента духовных дел, после была передана под контроль особой канцелярии, после… В общем, приписывали будущий отдел 15-К то туда, то сюда, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве его работы – сотрудники знай делали свое дело, квартируя все там же, на Сухаревке.