Во-вторых, атомная бомба мощностью 20–30 килотонн, которые испытывались на учениях, имеет зону поражения, опасную для человека, порядка 1500 метров в радиусе. Следовательно, свои войска должны располагаться примерно на этом же расстоянии от атакуемой позиции, чтобы не особо рисковать самим попасть под световую вспышку и ударную волну. Но это ведет к тому, что расстояние сближения с противником резко увеличивается. Во время Второй мировой войны, наоборот, предпринимались все усилия к тому, чтобы как можно больше сократить расстояние сближения с окопами противника, до самого минимума. Чем оно меньше, тем меньше у противника времени, чтобы восстановить нарушенную артподготовкой систему огня и отбить атаку. Советская армия в конце войны ходила в наступления под прикрытием двойного огневого вала, всего в 70—100 метрах от разрывов снарядов. Когда огонь переносился в глубину обороны противника, солдаты могли преодолеть это расстояние до немецких окопов всего за 2–3 минуты. Это обеспечивало успех атаки.
В случае же ядерной артподготовки пехоте нужно было пробежать не менее полутора километров до вражеских позиций. Каждые сто метров солдат пробегает примерно за 3 минуты, так что на все это расстояние ушло бы 45 минут! Это никуда не годится. За это время северокорейский командующий мог выпить чаю, восстановить линию огня на атакованной позиции, подтянуть резервы и даже подготовить контратаку, в особенности имея танки.
По всей видимости, эту проблему пытались решить маломощными зарядами по 1,2 килотонны, радиус поражения которых составляет около 500 метров[79]. Но и в этом случае солдатам пришлось бы потратить на сближение с атакованной позицией около 15 минут, что создавало возможность для обороняющихся восстановить систему огня. Также, насколько можно судить, испытания маломощных ядерных зарядов для наземных и подземных взрывов (подземный взрыв был на глубине 5 метров) преследовали цель оценить разрушительное воздействие на полевые укрепления, траншеи, а также подземные убежища, тоннели и огневые точки, которые в изобилии строились северокорейскими войсками. Результаты, видно, американское командование не впечатлили. Действительно, если такая бомба разрушает укрепления и огневые точки на протяжении 150–200 метров по фронту, то этот прорыв легко закрывается фланкирующим огнем с соседних огневых точек, остающихся почти неповрежденными.
На тех учениях, которые состоялись уже после завершения корейской войны, отрабатывались высокомобильные маневры вблизи ядерного взрыва с применением бронетехники и вертолетов. Направление мысли очевидное: если не получается быстро сблизится бегом, то, может быть, получится это сделать другими способами? Вертолеты не могут совершить посадку в зоне только что произведенного ядерного взрыва. Они своими лопастями поднимут вверх тучи высокорадиоактивной пыли, обеспечив радиактивное загрязнение солдат, оружия, снаряжения, техники, что несомненно приведет к потерям от лучевой болезни. То же самое можно сказать и о танках, которым нужна поддержка пехоты и которые тоже поднимут тучи радиоактивной пыли.