А вот родители не будут. Боже мой, конечно.
Я набила сумку нижним бельём, обувью, одеждой, парочкой сувениров, с которыми не могу расстаться, просто потому, что папочка решит сделать барбекю из моих принадлежностей в ту же минуту, как я окажусь за порогом. Семейные фото я оставила. Родители не искали воспоминаний, также как и мой брат, Джейсон, который отличился своим тюремным заключением, по вине коего он сейчас там и гниёт.
Я вышла через заднюю дверь, за момент до того, как Брендон заговорил с родителями в передней, и перетащила чемодан через задний двор в переулок как можно тише. Морганвильские переулки отвратительны, а ночью ещё и опасны, но у меня особого выбора не оставалось. Я поспешила; мой чемодан подпрыгивал на разбитом асфальте мимо мусорных баков, пока я не оказалась на улице.
И только теперь я осознала, что не имею ни малейшего представления о том, куда направляюсь. Вообще. Все мои друзья мертвы – умерли сегодня – и я не могу себе позволить горевать об этом: у меня просто нет на это времени. Самосохранение прежде всего, верно? Вот что я продолжала себе твердить.
И никто не поможет мне нести этот крест вины.
Такси не ходит ночью, потому как таксистам «лучше знать», да и к тому же: их у нас в городе всего двое. Никаких автобусов. Ночью ты либо сам за рулём, либо сидишь дома, хотя даже самостоятельное вождение может быть опасным, если ты не защищён.
Я могла бы переночевать в местном отеле – «Полынь» – но это в добрых двадцати минутах ходьбы и я не думаю, что у меня есть эти самые двадцать минут. Только не сегодня. Я официально утратила защиту Брендона в ту самую секунду, как разорвала бумагу, а это значит, что теперь я буфет «можешь испить меня всю», пока не найду какой-нибудь приют в доме. Дома имеют автоматическую защиту. Любой из них.
Майкл.
Не знаю, почему я вдруг вспомнила Майкла Гласса, но последний раз, когда я его видела, он играл на гитаре в «Коммон Граундс», местном кафе. Вместе с Майклом я ходила в старшую школу, очарованная его сценическим обликом и втихомолку преследовавшая его после того, как он закончил обучение, посещая все его концерты, когда он переехал в Морганвилль. Он хороший, вот увидите. И милый. А ещё, Господи Иисусе, он афигенный. И у него есть собственный дом.
Я знакома с домом Глассов. Он был одной из исторических ценностей в Морганвилле, весь разваливающийся, готически элегантный, и родители Майкла навсегда уехали оттуда два года назад. Майкл живёт там, насколько я знаю, в полном одиночестве.
И это было всего через три квартала отсюда.