— Я считаю это только предисловием. А что было в Лондоне?
— Отец выдал мне мои деньги раньше времени для оплаты уроков. Он не одобрял их в принципе, но у него дома не было со мною мира, а ему больше всего нужен был мир. Я должна была дать обещание, что не поступлю в оперетку. Это и теперь заставляет меня смеяться! Но я думала тогда, что мне надо только спросить, чтобы получить. Я брала уроки у знаменитого тенора. Он должен был понимать, что мой голос ничего не стоит, но он поддерживал во мне надежду. Мне кажется, они все таковы: этого требует дело. Когда две трети моих денег были израсходованы, я не решилась продолжать дальше, и просила его найти мне работу. Он часто говорил, что он это сделает, когда придет время. Очевидно, оно еще не пришло. Он извинился, говоря, что мне надо еще продолжать брать у него уроки. Его репутация пострадает, если он преждевременно будет выпускать своих учеников. Тогда я решила найти себе заработок сама. Один из оперных антрепренеров, к которому я обратилась, испробовав мой голос, сказал, что он недостаточно силен и годится только для гостиной. Тогда в первый раз я почувствовала себя разбитой.
— Бедное дитя! — прошептал Питер, но чуткое ухо девушки уловило эти слова, несмотря на вой ветра, все время прерывавшего их разговор.
— Чайльд[2] моя фамилия, и невежливо называть меня так, — прервала она его соболезнования, снова принимая «легкомысленный» тон. — По фамилиям называют воинствующих суфражисток[3] и прислуг, отправляемых в тюрьму за кражу бриллиантов у своих добрых хозяек. Я не воинствующая суфражистка и пока еще не прислуга, хотя, может быть, и стану ею со временем, если Нью-Йорк окажется столь же неблагосклонным ко мне, как и Лондон.
— Я надеюсь, что он будет благосклонным к вам в настоящем смысле этого слова!
— Моя подруга, давшая мне два рекомендательных письма, говорила, что так именно будет: американцы-де любят английских девушек, если у них хватает мужества, чтобы переплыть океан. Она говорит, что в этой стране для нас гораздо больше шансов, как и гораздо больше места, чем на нашей родине.
— Это верно, но…
— Пожалуйста, не обескураживайте меня!..
— Ни за что на свете! Только…
— «Только» столь же плохое слово, как и «но». Я получила рекомендательное письмо к редактору одной нью-йоркской газеты «Сегодня и завтра» и письмо к органисту английской церкви. Может быть, хоть от одного из них я извлеку пользу. Уже то, что мне удалось совершить свое путешествие бесплатно, является счастливым предзнаменованием. Вообще я нисколько не боюсь; я чувствую, что мужество переполняет меня до краев, исключая минут, когда пароход одновременно ныряет и перекидывается с боку на бок.