— Хорошо ли вам там было?
— Я любила ее. Через год я уже не приезжала домой даже на праздники. Ко мне часто приходили в гости подруги: девушки были ласковы со мной. Но мне некуда было девать большую часть своего времени: теперь я злюсь на себя за это. Я ничему не училась, кроме того, чему хотела учиться. А это всегда бывает то, что менее всего полезно.
— Я тоже делал так, когда учился, — сказал Питер.
— Для вас это не имеет значения. У вас есть джилидовский бальзам.
— Он принадлежит моему отцу.
— Я думаю, что то, что его, то и ваше.
— Он так говорит. Все-таки у нас есть свои неприятности. Моя заключается в том, что я не живу, согласно со своими принципами и даже не знаю точно, каковы они, так как все у меня еще находится в брожении. Но я бы хотел узнать подробнее о ваших неприятностях.
— Я не допускаю для себя слово «неприятность». Это создает стену. А я только что вырвалась из-за этой стены. Я смогла бы это сделать раньше и лучше, если бы училась более трудным вещам. Когда мне пришлось предпринять что-нибудь для себя, оказалось, что я не умею ничего, что считается пригодным в деловом мире. Я упражняла только свой голос.
— Так. Мне кажется, что у вас должен быть голос.
— Я тоже так думала, но это была еще одна моя ошибка.
— Готов держать пари, что это не ошибка.
— Вы потеряли бы свои деньги, м-р Рольс, а я затратила большую часть своих, прежде, чем открыла это. Понимаете, моя мать оставила мне немного денег, но я могла их получить лишь по достижении двадцати одного года, но тут произошли разные события. Мой отец держал меня в школе до последних полутора лет, не зная, что делать со мною. Затем умер мой маленький брат. Я должна была бы больше интересоваться им, но я почти не знала его. Его появление на свет убило мою мать; и он любил эту женщину. Я не могу понять, как это он мог. Когда он умер, люди стали сплетничать насчет ее и, может быть, насчет отца. Мне кажется, что, говоря, что ей надо уехать, она внушала ему мысль о женитьбе на ней, но он решился только на то, чтобы вызвать меня. Я прожила с ними шесть месяцев. Это было ужасно для всех троих. Я должна признаться, что заслуживаю порицания. У меня произошла сцена с отцом, и я сказала ему, что собираюсь отправиться в Лондон, брать уроки музыки, чтобы потом самой содержать себя: я не могу больше жить дома. Это ускорило события. Раньше, чем кто-нибудь узнал, не исключая госпожи экономки, о том, что случилось, отец попросил ее стать его женой — или она предложила ему это. Я обожала свою мать. Вот вам и вся история.