— Во времена древних греков и римлян люди верили, что каждому жителю Земли соответствует своя звезда. Когда человек умирает, звезда срывается с неба и становится падающей звездой. Красиво, правда?..
— А если человек умрет днем? Тогда падающую звезду никто не увидит?
— И правда, я об этом не подумала…
— Антуан, ты видел? Нет? Не понимаю, как ты мог не заметить! Сегодня вечером их полно падает!
Юсуф усмехнулся. Он их видел по крайней мере дюжину! Джамал шесть штук. Клара три. А Антуан всего одну! Да и то он не уверен… Может, это был самолет или спутник. Ему стало досадно, и он изо всех сил таращит глаза…
— Ух ты черт! Огромная какая!
— Где? Где?
Антуану уже надоели эти падающие звезды…
Марсель вдруг проснулся. Он забыл сказать, что желание надо загадывать, пока падающая звезда не исчезла. Иначе — пустое дело, выеденного яйца не стоит!
Мэгги и Белло покатились со смеху.
Юсуф и Джамал злятся. Что же, выходит, все зря? Но звезда падает так быстро! Успеть загадать желание — супертрудно!
Они шепчутся:
— Ты что загадал?
— Не скажу! Иначе не сбудется…
— А ты в это веришь?
— Да конечно нет! Но… вообще-то… кто его знает…
— Вот-вот. И я тоже так думаю…
Все угомонились и заснули, а у Амели и Марселя сна ни в одном глазу. И они решили побыть в саду. Держась за руки, они уселись под липой.
Слушают ночь…
Соловьев, которые выводят гаммы, распеваясь перед концертом, лягушек, переругивающихся из-за лучших мест на листьях кувшинок, летучих мышей, притворно пугающихся, подлетая слишком близко к стенам дома…
Марсель заговорил:
— С тех пор как у меня завелся диктофон, я вдруг понял, что мне не хватает слов, представляешь?.. Я их знаю немало, но не понимаю, как ими пользоваться, и они меня не слушаются. Вот ты, например, помнишь, как мы в конце диктанта всегда писали список слов? Незнакомых, трудных? И их значения. Их надо было выучить наизусть. А я даже не пытался, настолько был уверен, что они мне никогда не пригодятся. …Господи, какие же мы были тогда дураки! Я вот сейчас вспомнил нашего учителя. Ему надо было бы дать орден Почетного легиона за все то, чего он от нас натерпелся. Теперь-то я это понимаю. Мы были неисправимы! Так и вижу его. Месье Ле Флош… Слушая, как мы читаем стихи, он всегда закрывал глаза. Меня это смешило, и я втихаря хихикал. «Вы находите это смешным, Марсель? Тогда поделитесь с нами вашим веселым настроением. Прочтите нам, пожалуйста, что-нибудь. И перестаньте вихляться и переминаться с ноги на ногу! А то в конце концов у меня закружится голова».
ОСЕННЯЯ ПЕСНЬ