Чеченец на баррикадах (Дудко) - страница 2

Голос у чеченца был зычный, и вокруг них собралась небольшая толпа.

— Верно! Чечен, а все понимает.

— Я не совсем дикий! — улыбнулся горец и подозвал мальчишку-газетчика. — Эй, малец! Давай «Русскую правду». А «Северной пчелы» не надо, там одна брехня.

К чеченцу подошел хорошо одетый человек лет тридцати, с высоким лбом и непокорными вьющимися волосами. Под руку он держал красивую молодую женщину тех же лет.

— Салам алейкум, Казбек!

— Алейкум салам, Тарас!

Чеченец и малоросс крепко обнялись. С Пестелем они прошли от Хивы до Кабула, а неуемный Тарас в поисках вдохновения добрался с Якубовичем до Пенджаба.

— Знакомься, кунак: супруга моя, княжна Варенька Репнина.

— И я женился. Моя Патимат — не княжна, но все же дочь узденя. Говорят, ты у самого Пестеля невесту отбил?

— Павел Иванович — благороднейший человек. Если бы не он — этому браку не бывать. Все-таки княжна — и бывший крепостной, — сказала Варенька.

— Я теперь совсем паном стал, — улыбнулся Тарас. — Золотые часы вот ношу. И имение хоть небольшое, а свое. А в своей хате — своя правда и воля. Но все равно я за Пестеля.

— Мы оба пишем, Тарас рисует — от заказчиков отбоя нет. Так что проживем даже без поместья. Пусть республики боятся знатные бездельники! — бодро усмехнулась Варенька.

— А я вот богатым не стал. Трое детей, скота мало, земля совсем плохая. Вот я и приехал послужить в Американском корпусе. Не знаешь, где Пестеля найти?

— Он с Черниговским и Вятским полками стоит в лагерях на Выборгской стороне. Да погоди, успеешь за океан! Тут в Питере такое творится! Чуть не все фабрики бастуют. Сегодня мастеровые с демонстрацией пойдут к Вечу — избирательной реформы требовать. Чтобы у каждого голос был, а не только у богатых. И чтоб выбирали всех, а не только тех, у кого тридцать тысяч серебром. Сбор на Лиговском канале. Мы с Варенькой туда идем. А охранять шествие будет внутренняя народная стража.

— И я пойду! — загорелся Казбек. — За всю Чечню пойду, за весь Кавказ! Чтобы вся Россия была — одно вольное общество.

Лоточники переглянулись, сложили товар, отнесли на склад и вскоре вышли оттуда в сюртуках народных стражников и с ружьями за плечами. Ванька отправился на Лиговской канал, Степаныч — на Невский, к Гостинному двору.

Тарас с Варенькой и Казбек тоже пошли вдоль Лиговского. На углу Кузнечного переулка несколько прилично одетых господ ожесточенно спорили.

— Мы все еще отстаем от Европы! Четырнадцатого декабря только начали. Разве это европейская демократия? Константин самоуправствует во всю, а муравьисты его подпирают. Мыслимо ли такое в Англии, во Франции?