Это было так оскорбительно, что Джейн почувствовала себя так, будто ей дали оглушительную пощечину. В ушах зазвенело и во рту появился металлический привкус. Когда герцог проходил мимо, брезгливо отвернувшись от нее, у нее по щекам побежали горькие слезы.
Величественно прошествовав мимо них, герцог удалился, а Ормонд, повернув ее к себе, ласково оттер с ее щек слезы.
– Не бери в голову, моя дорогая! – он говорил так мягко и сочувствующе, что Джейн, не удержавшись, громко всхлипнула и закусила губу, боясь расплакаться навзрыд. – Иди к себе, а я прослежу, чтобы дед не вздумал устроить очередное представление перед моим персоналом. У себя пусть делает что хочет, но это мой дом.
И вышел, оставив Джейн переживать все услышанное в одиночестве.
Да уж, ничего подобного она не ожидала. Что ей делать? Если бы она была прежней, независимой и гордой Джейн Сандерсон, тут же собралась бы и ушла. Но нынешняя, влюбленная и беспомощная Джейн этого сделать была не в состоянии.
Горестно вздохнув, вышла в коридор и быстро, озираясь, как квартирный воришка, перебежала по бесконечным коридорам в свои апартаменты и остановилась, оторопев. В зеркале напротив входа отразилась изящная, но весьма растрепанная дама со следами страстных поцелуев на шее.
Джейн вспыхнула. Теперь понятно, почему старый герцог назвал ее подстилкой. Да и вся эта любопытная челядь внизу пялилась на нее не зря. Высоко вздернув нос, сказала себе: что ж, зато я недаром выслушала все эти оскорбления! У них, по крайней мере, были весомые доказательства. И истерично захихикала, вспомнив падение Ормонда с воздвигнутого им самому себе пьедестала. Оказывается, и он подвержен человеческим слабостям, как и все обычные люди. Но истеричный смех быстро сменился слезами, и она заплакала уже по-настоящему, некрасиво шмыгая носом и сморкаясь.
Чтобы не быть застигнутой врасплох в таком убогом виде, убежала в ванную и, закрывшись, нырнула в горячую ванну. Скоро она стала похожей на вареного рака, но, по крайней мере, сотрясавшая ее внутренняя дрожь улеглась, и она смогла вздохнуть без истеричных всхлипов.
Хорошенечко прогревшись, выбралась из ванной и закуталась в махровый халат. Войдя в гостиную, увидела у бара стройную фигуру Френсиса, наливавшего себе виски. Посмотрев на нее, он поморщился и предложил:
– Налить тебе чего-нибудь?
Устроившись на диване с подогнутыми калачиком ногами, Джейн отказалась.
– Не хочу, спасибо.
Воцарилось угнетающее молчание. Потерев рука об руку, будто ей внезапно стало очень холодно, Джейн пугливо спросила, боясь услышать согласие: