— Ты не умираешь от голода?
— Пожалуй, могу немного потерпеть.
— Отлично. — Лорелея положила руки на его талию и поднялась на цыпочки, почти коснувшись губами его губ. — Думаю, сначала надо поцеловаться и помириться.
— Что эти мужчины вытворяют с приборами? — нахмурилась Лорелея, изучая пульт управления. — На этой штуке больше кнопок, чем в кабине космического аппарата.
Пока она разбиралась с пультом, он отвечал на письмо своего редактора, но увидел, как она рассматривает пульт.
— Всего-то пять кнопок сверху. Более чем достаточно.
— А почему тогда здесь пятьсот кнопок?
— Я пользуюсь только пятью верхними.
— Не важно. Я уже забыла, что хотела посмотреть. — Она бросила пульт в противоположный конец дивана.
Это был совсем обычный, очень уютный, спокойный вечер. Не то, к чему Донован привык. За два прошедших дня они переместились в уютную, спокойную зону. Но там был не только секс, большую часть ночи Донован работал над публикацией, а Лорелея отсылала электронные письма.
— Я подумал, ты готовишься к большому событию.
— Так и есть, но особо себя не утруждаю.
— Почему?
— Готовлюсь к передаче дел. На пятьдесят процентов показуха, умение улыбаться и слушать. Мне не нужна тщательная подготовка. У меня получается улыбаться и показывать себя.
Донован похлопал ее по ноге.
— Хорошо, что ты нашла свой истинный талант.
Лорелея показала ему язык.
— Знаешь, я поняла, никому в действительности не нравятся бесконечные кривляния и разглагольствования, навязывание своего мнения.
— Мне платят именно за это.
Лорелея усмехнулась.
— Значит, ты завоевываешь друзей и помогаешь им влиять на других.
— Но у меня достаточно друзей, мне не нужны новые, — парировал он.
— Однако ты самоуверен.
Донован пожал плечами, Лорелея устроилась в углу дивана и положила на него ноги. Ногти на ногах были покрыты ярко-синим лаком.
— Голубые? — спросил Донован.
Она пошевелила пальцами.
— Мне нравится.
— Несколько необычно.
Она усмехнулась:
— Я немного бунтарь, разве не знаешь?
— С помощью такого педикюра? Ну конечно. Берегись!
— Ну, я спокойный бунтарь, у меня свой способ. Проще прикинуться, будто я играю по правилам, но я-то знаю, что все не так. Это позволяет не сойти с ума.
Разница между новой, одобряемой публикой Лорелеей и женщиной, которая расположилась на диване, становилась все явственнее с каждым днем.
— Мне известно, что ты пока не собираешься начать жизнь заново.
— Просто более строго оцениваю свои победы.
— Почему?
Лорелея пожала плечами:
— Каждому суждено когда-нибудь повзрослеть.
— Не вижу связи.
Она задумалась и вздохнула.
— Разве тебе никогда не приходилось чувствовать усталость от сопротивления, принимать решение уступить?