– Господь мой, Бог мой! Помоги мне избавиться от обмана страстей, обрести, наконец, свободу. Помоги выдержать еще одно испытание, ниспосланное мне Тобой в этой таежной глуши. Я знаю: все, что мы желаем в жизни, в итоге придет к своему концу. Страдания порождаются желаниями. Но удовлетворение этого желания – лишь иллюзия, преходящее удовольствие. Я отрину его ради Тебя, Господи, но зачем Ты продолжаешь мучить меня соблазнами? Я стар и болен. Мне осталось жить совсем немного. А Ты искушаешь меня этой страстью. Все – пустое, все обман. Никого, кроме Тебя, у меня в этом мире не осталось… Но неужели прав был тот буддийский монах в Тибете, когда рассказывал мне о реинкарнации? Неужели Ты на самом деле так устроил этот мир, что наши души после смерти переселяются в другие живые существа? И эта девочка – это новое воплощение моей Леа? Как же я раньше не догадался, что это она? Только Леа умела так слушать, так улыбаться и так меня целовать…
Он опомнился и с силой надавил локтем на свой железный пояс. Острые шипы вонзились глубоко в тело. Кровь снова потекла ручейком из-под рубахи. А он все молился перед иконой. Только непонятно, какому богу. Не Христу, не Будде, а какому-то своему внутреннему божеству. Так он продолжал разговаривать сам с собой, временами надавливая на шипы.
Мальдивские острова. Декабрь 1827 года
Он кое-как разлепил глаза. Они сильно слезились от солнца, морской соли и попавших в них песчинок. Что-либо разглядеть было очень трудно. Он протер глаза руками и вскрикнул от боли. Свет больно резанул по сетчатке. Не сразу он смог осмотреться кругом.
Солнце палило нещадно. Он лежал на пустынном пляже, весь обвитый уже высохшими водорослями. Рядом мирно дышал прибоем успокоившийся океан. Послушные, ласковые волны набегали на пологий берег, состоявший из мелкого и белого, как мука, песка, а потом лениво уползали обратно в океан.
Вокруг не было ни души. Только бескрайняя морская синь и белый песок. Да еще контуры зеленых пальм вдалеке.
К нему стала возвращаться память, и он вспомнил, как они схватились с капитаном «Святой Марии» и как их смыло волной в бурлящую стихию.
Значит, он выжил и на этот раз. Или это уже рай? Но почему тогда так болит все тело и так хочется пить? Выходит, что жив. Надо встать и идти. А, может быть, не надо? Зачем спасаться? Кому ты нужен? Кто тебя ждет? Родной брат приказал тебя убить. Ты ему не нужен. Семьи у тебя нет и, по всей видимости, уже не будет. Хотя женщин в твоей жизни было столько, что с лихвой хватило бы, чтобы переженить целый полк. Но никто не будет тебя оплакивать. Кто хотел, давно уже оплакал. Тебя нет. Ты умер два года назад в Таганроге. А это тело, которое лежит сейчас на Богом забытом пляже, – это лишь жалкая оболочка того, кто когда-то был великим царем, освободившим Европу от Антихриста.