Полеванов замялся на секунду, а потом сказал:
– Можно и в Новую Жизнь. Там сейчас начальство сменилось. Ты помнишь моего ординарца, сержанта Севрука?
– Как же не помнить? Стойкий коммунист, ни на какие олигархические посулы не поддавался. Его что, сделали комендантом?
– Нет. Но именно он приложил руку к смене власти в поселке. Сержант не смог простить Румянцеву гибели своего кумира – Ивана Васильевича Кандыбы – и разрядил в майора весь автоматный рожок, сделав из него настоящее решето. Там сейчас новый комендант, неплохой парень. Я его туда порекомендовал. Он у меня в московском управлении в месяц получал меньше двухсот долларов. А у него семья, дети. Вот я и отправил его на заработки. Поэтому можешь легко возвращаться в Новую Жизнь. Тебя там примут с распростертыми объятьями. Займешь свою прежнюю должность, только уже как вольнонаемный работник. А что? Деньжат срубишь!
Я попробовал улыбнуться, но у меня вышла лишь какая-то гримаса. Даже видавший виды Полеванов отвернулся в сторону, чтобы только не смотреть на меня.
– Не уж, лучше в Москву, – ответил я.
– Хозяин – барин, – сказал генерал и протянул мне свою визитную карточку. – Будешь в столице, звони. Всегда буду рад тебя видеть.
Он быстро пожал мне руку и вышел из палаты.
Я рассмотрел визитку. Бывший комендант Новой Жизни теперь был начальником управления поселений. Все-таки подсидел питерца.
Еще в красноярской больнице я понял, чем вызвано изменение отношения к моей персоне со стороны властей. Если я и стал уродом, это вовсе не означает, что меня можно списать в политический утиль. Татьяна права, пластические хирурги сейчас творят чудеса. Любую дурнушку при наличии у нее определенной суммы денег они легко превращают в писаную красавицу. А у меня как-никак деньги еще остались. Что касается харизмы, то после случая на пожаре она у меня только окрепла. Народ же любит страдальцев. Поэтому следы от ожогов до конца убирать нельзя. Они теперь часть моего имиджа.
Дело было в другом. Американцам наконец-то удалось утихомирить Ирак, и они выплеснули оттуда на мировой рынок массу дешевой нефти. Цены на энергоносители упали, и поток нефтедолларов в российскую казну значительно сократился. Власть уже не могла вести себя столь бесцеремонно, как раньше. Какая разница европейцам, у кого покупать нефть – у русских или арабов. Но если шейхи более или менее контролируются американцами, то новый диктаторский режим в России абсолютно непредсказуем. Вот и завинтили они нам гайки. И власть, так же, как и при Горбачеве, стала перед выбором: либо проводить демократические реформы, либо возрождать сталинскую систему во всем «великолепии». Вождь, похоже, колебался, не решив до конца, к чему склониться. Поэтому перед парламентскими выборами правительство пошло на некоторые послабления. Из ссылок и лагерей стали возвращаться бывшие зэки. Появилась оппозиционная партия. И хотя она была карманной оппозицией режиму, ее лидеров Кремль держал на коротком поводке, но, как говорится, лиха беда начало. То ли еще будет, господа-товарищи!