Кингсли взглянул на Мэтью, который, казалось, был парализован от страха.
Белокурый юноша натянул свой черный пиджак и зашагал к центру святилища по
направлению к ним. Вблизи он оказался не только более красивым, чем раньше, но и
странно непостижимым. Он, словно книга, плотно закрытая и запертая в стеклянной
коробке, и Кингсли сделал бы что угодно за то, чтобы получить к ней ключ. Он
встретился глазами с молодым человеком и не увидел в этих стальных серых глубинах
доброты. Ни доброты, но и ни жестокости. Он судорожно вдохнул, когда пианист
прошел мимо него, обдавая его безошибочным запахом зимы.
Без единого слова ни ему, ни Мэтью, юноша вышел из церкви, не оглядываясь.
- Стернс, - выдохнул Мэтью, когда пианист ушел.
Так это был таинственный мистер Стернс, который внушал страх и уважение со
стороны студентов и Отца Генри. Увлекательно... Кингсли никогда не был в
присутствии кого-то настолько непосредственно пугающего. Ни один учитель, ни
один родитель, ни дедушка, ни полицейский, ни один священник даже близко не
заставили его чувствовать то, что он пережил от пребывания в одной комнате с
пианистом, с мистером Стернсом.
Кингсли посмотрел вниз и увидел, как дрожит его рука. Мэтью тоже увидел это.
- Не расстраивайся. - Мальчик кивнул со знанием мудреца. - Он на всех так
влияет.
Глава 2
Север
Настоящее
9
Принц. Тиффани Райз.
Страх был его любимой частью. Страх, который следовал за ним, словно шаги по
лесу, куда он сбежал из святилища и нашел что-то лучше, чем безопасность. Шаги, как
его сердце ускорялись, становясь все громче, все ближе. Он был слишком напуган,
чтобы бежать дальше, боясь, что, если побежит, то сможет уйти. Он бежал, чтобы
быть пойманным. Это была единственная причина.
Кингсли помнил, как резко втянул воздух, прежде чем угрожающе сильная рука
обхватила его шею, вжимая ее в кору ствола дерева обжигающую его спину запахом
вечнозеленых растений вокруг, таким сильным, что даже спустя тридцать лет, он
начинал возбуждаться всякий раз, когда вдыхал аромат сосны. И после, когда он
очнулся на земле в лесу, его кожу украшал новый аромат - крови, его собственной
крови и зимы.
Три десятилетия спустя, и он так и не смог отделить секс от страха. Оба были
связаны неразрывно, навечно и без раскаяния в его сердце. Он изучал власть страха и
по сей день, его силу, даже удовольствие, и теперь тридцать лет спустя, страх стал