Одарюк оглянулся назад, зло сплюнул и махнул рукой вглубь станции:
- Пошли отсюда, товарищи!
Солдаты, комиссар и бывший штабс-капитан покинули площадь, а мы направились к эшелону, который должен был стоять здесь только двадцать минут, а после этого продолжит путь к станции Кавказская. Оглядываюсь, перрон абсолютно пуст, никого, ни солдат, расквартированных в Тихорецкой, ни машинистов, ни праздных зевак. Всех словно ветром сдуло.
Из теплушек появляются офицеры, а живущие в окрестных станицах рядовые казаки начинают скидывать с вагонов для перевозки лошадей деревянные помосты, и сводить по ним коней. Это непорядок, не по уставу и не по полковым правилам. Положено, чтобы личный состав сопроводил знамена и полковые регалии в Кавказскую, где находится штаб отдела. Там должно состояться торжественное построение, молебен, и после этого полковые святыни сдаются в местную церковь. Таков заведено. И только после этого казаки, вернувшиеся с войны, расходятся по домам. Однако все не так, как обычно. Казаки не хотели слушать офицеров и не желали терять двое суток на путешествие к Кавказской, а мечтали только об одном, скорейшем возвращении домой. А что еще более непривычно, никто их не задерживал и не одергивал. Офицеры стояли в стороне, курили и смотрели на действия рядовых, словно так и надо.
Пока была стоянка, я переговорил с боевыми товарищами и узнал о событиях в глубине России и Финляндии, где последние месяцы находился наш полк. После чего в Кавказскую решил не ехать. Есть задача поважней и основная - соблюсти хоть какие-то приличия и привести станичников в Терновскую строем.
- Здорово, браты! - выкрикнул я, подъезжая к казакам.
В ответ неразборчивое бурчанье и только три-четыре человека поприветствовали меня как положено.
- Что станичники, домой направляемся?
Ответы вразнобой:
- Да!
- Хватит, отвоевались!
- Пора по хатам!
- Штыки в землю!
- Да пошло оно все!
Я повернул своего вороного жеребчика, взятого с отцовой конюшни, и спросил:
- Так что же вы, браты? Неужели в родную станицу, словно бродяги вернетесь? Одеть погоны! Становись в походный порядок! Покажем отцам и дедам, что мы честные казаки, а не шелупонь подзаборная.
- Да, что там... - протянул кто-то из казаков.
- А ништо. Ты домой едешь, а там жинка и детки. Кого они хотят увидеть, справного казака, али грязного дядьку, с поражением домой вернувшегося? Одеть погоны!
Вот здесь меня послушались. Как один, казаки достали из походных вьюков погоны, которые никто не выкинул. А спустя несколько минут, когда паровоз, пыхнув паром, потянул эшелон с полком на Кавказскую, во главе сотни вооруженных всадников я проходил по станции. Жмущиеся к домам солдаты посматривали на нас с опаской, а в одном из окон я заметил Одарюка, который через приоткрытую занавеску наблюдал за прохождением нашей колонны и, наверняка, скрипел от злости зубами.