Они прошли сотню метров до небольшой полянки, где стоял на посадочных опорах тот самый «Буревестник». При всём многообразии летательных аппаратов в Союзе, такого Макарычу видеть не доводилось. Сдвоенный, как у морского катамарана, фюзеляж украшали четыре больших крыла изменяемой геометрии и полдюжины малых, на которых виднелись утолщения турбин. Кормовой отсек напоминал акулий хвост. Из подбрюшья тянулся подсвеченный изнутри трап. Во всех подробностях рассмотреть «Буревестник» мешала темнота, но даже в таком виде картинка впечатляла и вызывала гордость.
— Да, это, пожалуй, покруче конвертопланов Макамуро будет. Сколько шли сейчас?
— Тысячу сто на пике.
Макарыч присвистнул. Вспомнил операцию по спасению вездехода.
— А грузоподъёмность?
— Конкретно у этой птички — пять тонн. Планируются и более мощные модификации.
— Топливо — обогащённый водород?
— Тс-с! — заговорщицки приложил палец к губам Сергей. — Силовая установка пока засекречена.
— Тю! Надолго ли?! Раз на повестке дня авиашоу, значит, контракты намечаются.
— Возможно, — уклончиво отозвался Серёга.
— Ну, так первому же «Буревестнику» устроят лоботомию. Разберут, скопируют и запустят своё производство.
— Не так быстро, как ты думаешь. Минимум год наши будут интригу тянуть, заказы по всему миру собирать. Ну, и потом, наладить целый производственный цикл абсолютно нового изделия, по сложности сравнимого с ядерным реактором. Пусть попробуют, а мы посмотрим.
В затянувшейся паузе майор Серёжа Громов пнул носком ботинка сухую ветку и, немного смущаясь, сообщил:
— Внутрь не приглашаю, Макарыч, уж извини. Правила…
— Понимаю. Сам служил.
Где-то вдалеке, за лесом, послышался приглушённый расстоянием гул.
— О! А вот и наши стражи порядка спешат, — отреагировал на звук Сергей. — Пошли встречать.
Пока ждали собровцев, к закурившему Макарычу подскочил молоденький лейтенант.
— Прошу прощения. Нашли в вездеходе. Полагаю, ваше?
Он протянул мокрую пластинку коммуникатора.
— О! Вот это, братцы, спасибо. С меня коньяк.
Лейтенант заулыбался и, отдав честь, исчез в темноте.
— Макарыч, ты мне это прекрати, молодёжь развращать! Давно пора с вредными привычками завязывать, — он указал на торчащую из бороды дядьки сигарету. — Партия взяла курс на оздоровление нации.
— Хм, ну и в какой валюте тогда благодарность выражать прикажешь?
— А за что благодарность-то? — решил уточнить Сергей. — Утонул твой комфон, не видишь?
— Ха! Это ж «Кобальт» триста второй. Что ему станется?
В доказательство своих слов Макарыч приложил к плоскости экрана большой палец. Экран засветился, но ненадолго. Пискнул динамик. Свет померк.