– Ходи здесь осторожнее, – сказала Крестова, убирая пузырек с перекисью и вату. – А Крис сейчас получит.
– Я не виноват! – заорал тот и попытался скрыться в другой комнате.
Юля ушла вправлять мозги другу-хипстеру, оставив Марту в полутемной комнате, и девушка молча разглядывала дверь, позабыв о том, что у нее щиплет ногу. Кажется, с тех пор она как-то по-другому стала относиться к Юлии.
Сестры стали более откровенными друг с другом.
– Почему ты согласилась? – спросила сестру Марта даже как-то внезапно для себя. Девушки вдвоем сидели на кухне Стаса: Юля готовила для них что-то, а Марта, как существо в плане готовки более бесполезное, помогала ей.
– Решила помочь друзьям, – отозвалась Крестова, закуривая около открытого окна сигарету. Терпкий дым ее успокаивал.
– Но если ты не любишь такую музыку, которую делают они, то зачем тебе это? – спросила вновь Марта. Она слышала, как играют парни, и ей, в принципе, нравилось, однако девушке казалось, что Юля от их музыки не в восторге.
– Кто тебе сказал, что не люблю? – спросила Крестова, и, наверное, именно тогда до Марты стало доходить, что все-таки очень и очень многое о нелюбимой сестре ей неизвестно.
– Мне казалось, ты больше любишь фортепиано, нежели синтезатор, – задумчиво сказала скрипачка, совершенно машинально откусывая кусочек от белого хлеба, только что купленного прямо в пекарне хозяйственным Стасом, сделавшим вылазку за продуктами. И тут же Марта вспомнила, как осенью Юля играла в музыкальном магазине, заставив и продавцов, и посетителей собраться около нее и аплодировать.
Марта, как профессионал, не могла не признать тот факт, что Юля играла великолепно.
Даже когда ее отношение к Юле было хуже некуда, она все равно это признавала. А еще признавала и то, что сестра все же более талантлива, чем она сама, несмотря на то, что Юля не занималась так много, как Марта. И не с таким же благоговением относилась к классической музыке и к своему инструменту. Именно поэтому одним из минусов игры Крестовой, который ставили ей в укор ее преподаватели, была небрежность.
– Я еще и электронное пианино люблю, – отозвалась Юлия, затягиваясь сигаретой и глядя в сизое низкое вечернее небо. – Для меня важно любить не инструмент, а музыку, которую с его помощью можно делать. Я уважаю классику, но хочу создавать и играть другую музыку.
– Даже так?
– Даже так.
– Значит, играть в какой-нибудь рок-группе для тебя было бы предпочтительнее, чем играть в филармонии? – спросила прямо несколько удивленная Марта.
– Да, – прямо ответила Юля.
На кухне повисло молчание, которое все-таки было нарушено Карловой.