— Но ведь можно выдавать такие маски всем оборотням, и тогда они смогут нести службу у Великого Щита! Почему вы не делитесь этим секретом? Мы чуть не пострадали, когда наш друг надышался этой гадостью. Будь у него маска, ничего бы не случилось! — возмутилась я, вспомнив бедного Сайруса.
— Не спеши обвинять. Сложность изготовления подобной маски сопоставима с созданием багрового зеркала. К тому же, в процессе добавляется кровь нивергатов, а у нас, прости, столько ее нет, чтобы создать защиту для всех оборотней.
Я вздохнула.
— Жаль. Оборотни значительно усилили бы охрану Щита.
— Ничего не поделаешь, — Алекс пожал плечами. — Ладно, нет смысла сожалеть о несбыточном, лучше скажи, с чего бы ты хотела начать?
Хм… я задумалась. Хотелось все и сразу, но при таком подходе была вероятность попросту утонуть в информации.
Поэтому решила действовать поэтапно и исходя из насущной необходимости. Например, начать с материалов по основанию ордена и роли Видящих в построении Великого Щита. Тем более что тема перекликалась с моей курсовой работой.
Ну а под конец на память пришли слова отца о настоящей семье мамы. Семье, о которой, как оказалось, я совсем ничего не знала.
— Можно мне еще информацию о родословных Видящих? — попросила я.
— Конечно, — с готовностью откликнулся Годард.
Через мгновение я осторожно принимала из его рук тусклые от времени зеркала.
— Если еще что-то понадобится — зови, я буду рядом.
Оборотень покинул архив, предоставив мне возможность познакомиться с членами семьи… пусть и погибшими.
Фамилия Гроудж обнаружилась почти в самом начале летописей. Это был очень древний и сильный род, в котором до истребления числилось много Видящих. Не удивительно, что когда отец ее назвал, и Ян и Андре сразу узнали. В разработке Великого Щита Гроуджи принимали самое деятельное участие, и на представителей этой фамилии хаоситы охотились очень настойчиво, пока, наконец, не истребили всех.
«Ну, или почти всех», — грустно подумала я, глядя на зеркала с трехмерными изображениями предков, начиная с основателей рода и заканчивая родителями матери. Бабушка и мама были очень похожи, как и я на них, кстати. Те же черные волосы, серые глаза и черты лица. Да, торновского во мне было мало!
Чем дольше я вглядывалась в знакомые черты, тем острее было чувство потери. Мне хотелось знакомиться с родственниками в жизни, а не изучать их на старых зеркалах.
Настроение окончательно испортилось. Решив, что на сегодня расстройств хватит, я отложила зеркала и вышла в коридор.
Годард сидел неподалеку и лениво рассматривал что-то в визариуме. Правда, едва увидел меня, сразу встал.