— Командир! Еще один стервятник падает! — кричит по СПУ Матвеев.
— Молодец, Дима! — отвечаю ему, не скрывая радости.
А тем временем к группе возвращается пара «яков», что вела бой с «фоккерами». Отбились от врагов
наши истребители, устояли.
Итак, первый этап пройден. Начинаем второй. [163]
Землю окутывают сумерки. С каждой минутой они сгущаются. «Удастся ли отыскать цель? Не ударить
бы по своим!» — тревожит мысль. Зрение адаптируется медленно, но тут на выручку приходят
артиллеристы: они обозначили цели воздушными реперами, и над вражескими танками вспыхнули один
за другим четыре огонька, через секунду превратившиеся в четыре белых мячика.
Теперь осталось лишь выбрать цель и, главное, наверняка ударить по ней.
Снижаюсь. Бронированные машины ползут, выплескивая огонь.
— Внимание: атака! — передаю ведомым команду. — Каждый выбирает цель самостоятельно...
Полетели вниз ПТАБы. Еще заход, еще... Шесть бронированных чудовищ застыли на месте, горят.
— «Ландыш»-один! Я — «Коршун»-ноль три, разрешите кончать работу?
— Молодцы, «Коршуны»! Молодцы! Вам «первый» объявляет благодарность. Работу закончить
разрешаю.
Полминуты — и группа собрана в «кулак». Новый метод сбора оправдал себя, и мы с успехом применяем
его. Все шесть «илов» и четыре «яка» возвращаются домой. На душе радостно — задание выполнено!
Одновременно растет тревога: ведь сумерки уже сгустились, как произойдет посадка?..
Связываюсь с командиром полка.
— Поле посадки обозначаем кострами, — сообщил он.
Мне уже видны вдали тонкие пунктиры огоньков, обрамляющих прямоугольный участок поля. Там нас
ждут с такой же тревогой. Ведь посадка — один из самых сложных элементов, требующих от летчика
высокого искусства управления машиной, произведения расчетов, «видения» и «чувствования» земли. А
тут еще сумерки!
— «Коршуны»! Посадка с ходу, внимательней с расчетом! — предупреждаю летчиков и, левым
разворотом отделившись от группы, снижаюсь. В таких плотных сумерках мне еще не приходилось
совершать посадку. Машина словно зависает над землей. Плавно беру штурвал на себя — и жду, сейчас
колеса коснутся земли. Толчок, самолет словно бы подпрыгнул. Еще небольшой толчок — и машина, подрагивая, бежит между [164] двух рядов костров. Все! Теперь можно заруливать на стоянку.
Выключаю мотор. Расстегиваю лямки парашюта и пристально наблюдаю за посадкой остальных. Вот
уже шестой совершает пробежку. Какие молодцы, мои ребята! Теперь — к командиру на доклад: вражеские танки атакованы, командный пункт фронта в безопасности, в воздушном бою сбито три
«фоккера».
Да, но почему такая усталость? И отчего так болит грудь?