крыло моего штурмовика сжалось «в гармошку». Рванул штурвал на себя, самолет по инерции полез
вверх, но, потеряв скорость, стал падать, и никакими усилиями я не мог теперь подчинить его своей воле.
За несколько мгновений, словно на экране, перед глазами промелькнула вся моя жизнь. Я увидел себя в
детстве, в только что купленных матерью брючках, в юности, когда секретарь райкома вручал мне
комсомольский билет... Первый воздушный бой, Игорь Калитин, Катюша — встревоженная и
растерянная...
А самолет падает, отмеряя последние метры до земли. Удар!..
Подробности мне стали известны позднее. Спасла нас с Малюком чистая случайность. Если бы
штурмовик шел отвесно — мы бы не спаслись. Но он упал на правое крыло, которое смягчило удар.
Малюка выбросило из кабины метров на пятьдесят. Антон, к счастью, упал на парашют. Это и спасло его.
Пролежав без сознания несколько минут, он открыл глаза. Над ним стояли два солдата.
— Живой?
Ответа не последовало. Малюк приподнялся, растерянно огляделся. Тупая боль сковала тело.
— Где я? [105]
— У своих, братишка, у своих!
— А где мой командир?
— Какой командир?
— Да летчик!
— Нет никого больше. Один самолет упал во-он там, — солдат показал рукой в сторону лесной опушки.
— И развалился на мелкие части. А второй вот догорает...
— Такого быть не может! — вскочил Малюк и, припадая на ногу, бросился к горящей машине. Но
подступить к самолету было невозможно. Малюк взглянул на номер — «34». Это машина Охтина. А сам
он где? Где стрелок? Ответом было лишь жаркое пламя.
Малюк понял, что тут он бессилен хоть чем-нибудь помочь товарищам. Но где его машина, где
штурмовик, на котором была выведена цифра «32»? И Малюк поспешил туда, где, как ему сказал солдат, валяются только обломки... Вот они! Каким-то чудом уцелела кабина. Глянул — и обмер: склонившись
головой на штурвал, в кабине лежал я. Неподвижный. Окровавленный.
Подоспевшие солдаты помогли Малюку вытащить меня из-под обломков.
...Упали мы около десяти часов утра. А очнулся я лишь к вечеру. Открыл один глаз — второй
забинтованный. Не пойму, где я. Низкий потолок крестьянской хаты. Тишина. Надо мной склонилась
девушка в белой косынке. Рядом с ней солдат в шинели.
И снова забылся. Через некоторое время вижу — надо мной стоит кто-то в зеленой куртке. Сумеречно —
февральский день короткий. Лицо вроде бы знакомое. Силюсь что-то вспомнить. Так это же Малюк!
Обвел комнатушку взглядом. Две женщины стоят в углу, к ним жмутся ребятишки.
— Где мы? — с трудом выдавливаю из себя. Не то что говорить — дышать больно.
— В Зеленой-Второй...