Но вот тренировочные полеты закончились, и я снова в боевом строю! Сижу в кабине, жду сигнала на
взлет. Справа, слева — рокочущие самолеты, за штурвалами которых сидят мои славные товарищи.
Чувство радости переполняет меня, я хочу с кем-нибудь поделиться. И по переговорному устройству
кричу Антону Малюку:
— Тезка! А здорово, что мы с тобой снова вместе полетим в бой!..
Малюк отвечает:
— Тепер мы знов покажем фрицам, почем фунт лыха!
3.
Боевая обстановка с каждым днем накаляется. Перед советскими войсками поставлена задача разгромить
крымскую группировку врага. Фашисты стянули в район Севастополя всю действовавшую в Крыму
авиацию и зенитную артиллерию, чтобы надежно прикрыть отход кораблей, увозивших технику, награбленное имущество, продовольствие. Гитлеровское командование меньше всего беспокоилось о
своих людях. Одураченные геббельсовской пропагандой, поверив в бредовые идеи фюрера, немецкие
солдаты тысячами гибли вдали от Германии, на чужой земле.
Многие немецкие солдаты начинали понимать, что они обречены, что идет грозный огненный вал, несущий фашизму отмщение, что этот вал не остановится ни здесь, у моря, ни на полях сателлитов, что
он докатится до самого фатерланда. Час расплаты настал, и надо было держать ответ за содеянное...
Чтобы поднять боевой дух летного состава, вражеское командование издало специальный приказ, согласно которому летчик, сбивший за день два советских «ила», имел право немедленно покинуть
Крым. Кроме того, за каждый сбитый штурмовик выплачивалось вознаграждение в двойном размере.
...Город бессмертной русской славы звал и нас к подвигу, к возмездию ненавистному врагу. Хорошо, что
наш 75-й гвардейский полк действует на этом участке фронта! Мне кажется, что именно здесь можно по-
настоящему проверить себя...
Полк поддерживает наши наземные войска и наносит удары по объектам противника, в частности — по
[114] аэродрому фашистов на мысе Херсонес. Кроме того, нам дали задание топить корабли фашистов в
севастопольских бухтах.
Но чем ближе мы подходим к Севастополю, тем труднее нам действовать. Схватки становятся все
ожесточеннее, бои все упорнее.
Пойдет, бывало, шестерка на задание, а возвращаются один или два самолета. Случалось порой, что
погибала вся шестерка. Недаром ветераны полка говорили, что Севастополь по боевому накалу — второй
Сталинград!..
В один из таких горячих дней здесь, на крымской земле, в моей жизни произошло большое, памятное
событие: меня приняли в партию. На полевом аэродроме, перед очередным боевым вылетом, вручил
начальник политотдела дивизии мне и Николаю Семейко партийные билеты, поздравил нас и пожелал