— Только что пришла с работы, — пыталась оправдаться Марианна.
— Ничего, я привыкла, — сказала Даная. «Значит, это у них семейное», — подумала она.
Сели. Марианна скрестила на коленях тонкие руки. Даная волновалась.
— Марианна Андреевна, я пришла к вам без приглашения. Адрес узнала в справочном. Нужно было позвонить по телефону...
— Номер переменился.
— Дело не в этом. Если бы я позвонила, вы бы мне наверняка отказали встретиться. А мне нужно было видеть вас обязательно.
— Пожалуйста, я вас слушаю.
— Дело в том... Ну, коротко говоря, дело в том, что я любовница вашего мужа.
— У меня нет мужа.
— Все равно, бывшего мужа. Мне необходимо с вами о нем поговорить.
— Почему со мной?
— Потому что вы его хорошо знаете.
— Допустим, что так. Знала, во всяком случае.
— Как вы думаете, способен он на дурной поступок?
— Странный вопрос. Пожалуй, способен. Но не на пользу себе, а во вред.
— Это вы хорошо сформулировали. Я тоже что-то такое чувствовала. Попутно еще один вопрос: вы когда-нибудь были брюнеткой?
— Никогда.
— Значит, этот вариант отпадает.
— Какой вариант?
— Неважно.
— Даная... А по отчеству?
— Просто Даная. Я еще моложусь. А вы?
— Даная, я не понимаю, что за странные вопросы. С Юрой что-нибудь случилось?
— Боже упаси. Ничего не случилось. Просто я его люблю, но не понимаю и хочу лучше его понять. Мне хочется разобраться, почему он несчастен. И как с этим бороться? Если бы я могла сделать его счастливым ценой отдачи другой женщине, я бы его отдала обеими руками, честное пионерское. Его горе прямо разрывает мне душу, это красиво сказано, но правда. Поэтому я к вам и пришла. Конечно, вы не можете обеспечить, чтобы он меня полюбил. Но помогите мне хотя бы понять его. Может быть, я к нему найду более удачный подход. Наш разговор, конечно, не похож на разговор двух соперниц. Если бы я была счастливая соперница, с моей стороны это было бы нетактично. Но я несчастная соперница... — Даная уткнулась лицом в ручку кресла и зарыдала.
Марианна растерялась:
— Успокойтесь, выпейте воды. У меня есть сердечные капли. Дать?
Даная трясла головой:
— Не поможет. У меня сердце, как у слона. И вообще плакать полезно. Это даже в одном научном журнале написано... — Она высморкалась. — Надо открывать... свои шлюзы...
— Ну, открывайте, я подожду.
Отплакавшись, Даная повеселела:
— А почему у вас брюки висят на люстре?
— Это не у меня. Это развлекался мой сын Паша с товарищами.
— У вас сын? Тоже для меня ново. Сколько же ему лет?
— Скоро семнадцать. В девятом классе.
— Похож на Юру?
— Что-то общее есть.
— Ведь Юра, строго говоря, нехорош. Красивы в нем только глаза и общая отвлеченность. Я иногда сама не понимаю, что я в нем нашла. Есть у нас в отделе Феликс Толбин. Он и Юра — это небо и земля. Феликс — буквально красавец. Зубы белые-белые. И особая такая улыбка — молниеносно возникающая и молниеносно пропадающая. Ну что бы мне влюбиться в него?