И выразительнейшие мордвиновские глаза с какой-то непередаваемой глубокой скорбью смотрят на нас в этом кадре. Вообще поразительны его глаза в этом последнем фильме — мудрые, ласковые, грустные, иногда лукавые, озорные, ироничные… Кажется, будто предчувствие собственного конца наполняло Николая Дмитриевича в трудные и радостные, как всякое творчество, дни съемок.
Патетичен Мордвинов в эпизоде окончательного разрыва Кристиана Луки с Иустином. Впервые гневен, раздражителен тут старый виноградарь, — допекла его назойливая и елейно-ханжеская настойчивость звонаря: «Пойми, Иустин, должен я урожай собрать… Должен же я что-нибудь оставить после себя на этой земле?..» А когда звонарь злобно и угрожающе вещает: «Сова кричала над твоим домом…», Кристиан с озорным вызовом отвечает ему: «А может, то кукушка была?..» — и потом обращается к самому себе: «А может, и вправду то кукушка?..»— он бросает здесь уже вызов своему возрасту, огонек надежды, веры в жизнь разгорается в его взгляде.
Так привел Мордвинов своего последнего кинематографического героя к торжеству над смертью. И этим завершил свою галерею возвышенно-романтических образов, галерею благородных и мужественных героев, всем существом утверждающих красоту человеческой натуры.
Юдко и Богдан Хмельницкий, Котовский и Васнецов, Кожин и Кристиан Лука… Как они не похожи друг на друга, как они ярки, по-человечески щедры, богаты духовно, талантливы. Но все-таки творческая биография Николая Дмитриевича Мордвинова — киноактера оказалась бы до обидного обедненной, если бы не довелось ему в самом преддверии войны сыграть Арбенина из лермонтовского «Маскарада». Эта роль стала наиболее совершенным, классическим созданием артиста, прошла через всю его дальнейшую творческую жизнь и была заслуженно увенчана высшей наградой — Ленинской премией. Арбенин, безусловно, лучшая роль в творчестве Мордвинова на экране и на сцене. Мордвинов, бесспорно, — лучший Арбенин в советском искусстве.
Встреча актера с этой ролью произошла впервые в 1941 году. Николай Дмитриевич до конца своих дней хранил чувство глубокой благодарности С. А. Герасимову, открывшему, в нем Арбенина. В день 50-летия режиссера Мордвинов говорил: «Я благословляю тот день, когда я встретился с Герасимовым».
Вместе с Герасимовым Мордвинов смело отказался от всех известных к тому времени трактовок роли, шел по пути нового прочтения лермонтовской трагедии, пытался посмотреть на нее с высоты своего времени, освободить образ Арбенина от многочисленных наслоений театральных традиций.