Девушка стремительно покраснела, словно услышала нечто непристойное, и, сделав неловкий книксен, выбежала вон. Грегсон понимающе, с некоторой долей ехидства, усмехнулся:
— Жениться Вам надо, доктор. Негоже молодому мужчине Вашего положения и воспитания смущать девиц на выданье. Я вымученно улыбнулся в ответ на хитрый взгляд по-стариковски выцветших глаз:
— Полно Вам, кому нужен вечно занятый врач, у которого даже жилья своего нет?
— Не скажите, доктор. Могу назвать Вам без подготовки сразу несколько завидных кандидатур на роль миссис Найтингейл. А?
— Но сначала я все же сделаю Вам укол. Лекарство, как и ожидалось, подействовала спустя пару минут.
Пока я выписывал новый рецепт, старый Бенжамин сонно следил за мной и беззвучно шевелил губами, словно не решаясь заговорить.
Наконец, он широко зевнул и произнес мечтательно:
— А какие там кошки, доктор. Какая шерсть, глаза, словно живые.
— О чем Вы?
— Звери… Частная коллекция… — Грегсон вдруг громко захрапел. Добиваться от него разумного ответа больше не представлялось возможным. До двери меня проводила Салли Купер. После слов хозяина дома я с опаской отнесся к ее улыбке, отчего-то сочтя ее многозначительной. На прощание девушка сунула мне в карман сложенный листок, от которого я не ожидал ничего хорошего. В юные годы мать упорно втолковывала мне, насколько важно мужчине завести семью, много детей и обязательно хотя бы одного мальчика, чтобы род Найтингейлов не прервался на мне. Но, увы, в голове моей подобные мысли не задерживались. Я был молод, честолюбив и жаден до новых знаний. Свиданиям с хорошенькими девицами я предпочитал долгие часы в библиотеке, а разгульным пирушкам товарищей — дополнительные занятия в лаборатории и морге. Стоит, конечно, справедливости ради заметить, что багаж знаний и навыков, накопленный мною за годы учебы, пригодился мне в командировке в островные колонии, где само существование было настолько экстремальным, что, помогая другим, я сам не раз рисковал жизнью. Воспоминания захлестнули меня, но шорох сминаемой пальцами бумаги вернул меня в холодные объятия лондонского вечера. Я достал руку из кармана пальто и расправил смятый бумажный лист, что, к слову, оказался ни чем иным, как объявлением о выставке чучел экзотических животных. Тут мне бы вспомнить о череде совпадений, вновь и вновь возвращающих меня мыслями к жарким, опасным, населенным полудикими племенами и редкими поселенцами островам, и выкинуть злосчастную бумажку от греха подальше. Но нет. Я в очередной раз пошел на поводу у Судьбы, безропотно принимая все ее решения.