Свобода вынула его из ножен и улыбнулась с потеплевшим сердцем. Клинок, казалось, сам излучал мягкий свет, и при взгляде на него почему-то сразу возникала твёрдая уверенность: этому ножу ничего не будет, хоть камень им теши. Даже не затупится.
– Ты мастерица. – Свобода крепко чмокнула Смилину в щёку.
– Стараемся, – усмехнулась та, смущённо потирая поцелованное место.
– А это тебе от меня. – Княжна достала из походной котомки деревянную кошачью фигурку. – Я сама выстругала. Поставишь у себя дома, будешь глядеть и обо мне думать.
Смилина с теплом во взоре разглядывала фигурку, держа её на ладони.
– А я думала, девицы на выданье больше к рукоделию расположены – к вышивке, шитью да вязанию…
– Ну, ты же меня с детства знаешь как облупленную, – засмеялась Свобода. – Я, наверно, неправильная девица. Я всегда любила охоту, рыбалку и… И тебя. И знаешь, с тех лет ничего не изменилось.
Глаза Смилины замерцали тёплыми искорками, лицо начало приближаться. Свобода зажмурилась, ощущая щекотную пляску солнечных зайчиков внутри… До встречи в осеннем лесу она ходила нецелованной девкой (матушкины поцелуи не в счёт), а тогда, в золотом берёзовом царстве, она впервые познала, что такое настоящий поцелуй любимой – глубокий, нежный, доводящий до сладкой дурноты и головокружения. Сердце начинало колотиться, как во время самой быстрой скачки; казалось, ещё пара мгновений – и оно лопнет, разлетится тысячей золотых искр… Но любимые губы спасали и воскрешали, удерживая на краю бездонной пропасти.
– Ну, давай рыбачить, что ли…
Да, Смилина умела без особых околичностей переходить от нежностей к делу.
Они забросили удочки. Малейший звук мог спугнуть добычу, и Свобода довольствовалась только тёплым соприкосновением, «чувством локтя». Холод окружающего воздуха отступал в волнующей близости к большому, как гора, сильному телу Смилины. Непоседливое желание обнимать, целовать и тискать пищало в девушке, но она, под впечатлением от величественной рассветной тишины и примера женщины-кошки, укрощала в себе нежность, откладывала её на потом. Это стоило ей больших усилий, но постепенно она вошла во вкус и даже ощутила расслабляющие чары покоя.
У Смилины клюнуло, и она молниеносно подсекла. Вскоре на песке трепыхалась большая серебристая рыбина с тёмными пятнышками на боках. Засмотревшись на роскошную добычу, Свобода чуть не пропустила свою поклёвку, но Смилина толкнула её под локоть:
– Подсекай!
У девушки рыба сорвалась. Раздосадованная, она надулась и села на песок.
– Ну, чего ты? – Смилина невозмутимо закинула свою удочку. – Рано отчаиваться, ещё клюнет. Забрасывай.