— Я навела о тебе некоторые справки… — начала Лорелей.
Нэш даже не изменился в лице.
— У тебя интересная репутация, — продолжала она.
Его голубые глаза мерцали.
— Репутация человека, который любит соревнования.
Пальцы его левой руки выдали задорную дробь по скатерти.
— Просто я не люблю проигрывать, — произнес Нэш.
— С тобой, наверное, нелегко живется.
— Никогда не узнаешь, пока не поживешь. — Он почти улыбался.
— Видимо, об этом не понаслышке знает твоя девушка или жена.
— Сейчас в моей жизни нет женщины.
Лорелей не собиралась верить такой наглой лжи — только посмотрите на него!
— Неужели? Ходят слухи, что ты весьма занят по этой части.
— Откуда такая информация, хотел бы я знать?
Лорелей принялась старательно полировать пальцами ножку своего бокала. Заметив, что Нэш следил за ее движениями, и дабы не создать ложного впечатления, она оставила бокал в покое.
Она достаточно выпила вчера.
— Ну а ты? Как живется с тобой? — спросил Нэш.
— Со мной? Я просто тихая кошечка.
— Так тебя называет муж?
— Я не замужем.
От Лорелей не укрылся огонек удовлетворения, мелькнувший в глубине синих глаз Нэша. На этот раз она пригубила свой бокал. Она всегда старалась держаться подальше от мужчин вроде него.
«Не важно, что он говорит, он наверняка встречается с кем-нибудь. Может, не сегодня, но это дело времени. Толпы женщин собираются у него под окнами».
В свои лучшие дни отцу Лорелей удавалось одновременно поддерживать отношения с двумя, а то и с тремя женщинами. Одна оплачивала его счета, другая была про запас, а с третьей ему больше всего нравилось проводить время в постели.
Лорелей нахмурилась. Ей не нравилось вспоминать отца в таком контексте. Она больше любила другую версию Реймонда. Очаровательный бонвиван, лучившийся любезностью и сорящий деньгами, балующий дочь. Однако, чтобы свести концы с концами, он крутил романы со всеми престарелыми дамами на побережье. Ее бабушка была одной из самых состоятельных и скупых дам.
Реймонд никогда не жаловался, а свои регулярные звонки из тюрьмы, где отбывал последние месяцы двухгодичного заключения, всегда пересыпал шутками и смешными историями. Лорелей очень любила отца, но иногда просто хотела иметь возможность поговорить с ним серьезно. Ей никогда не удавалось преодолеть сияющий экран, который он водрузил между собой и внешним миром. Реймонд не желал слышать о трудностях жизни. Лорелей чувствовала себя почти виноватой, когда ей приходилось поднимать вопрос о вилле.
«Итак, теперь я опять думаю о вилле».
— Лорелей. — Нэш произнес ее имя почти нежно.
— Да?
Он пристально смотрел в ее лицо, словно уловив перемену в настроении.