Нэш непроизвольно нахмурился, разрабатывая схему дальнейших действий. Он набрал номер Лорелей.
— Добрый день, Нэш. — Ее голос звучал чуть приглушенно.
На секунду он был готов забыть обо всех опасениях. Он вспомнил Лорелей, стоящую около своей машины; в ее глазах уязвимость и нерешительность…
— Я звоню, чтобы отменить нашу встречу, — жестко произнес он.
Возможно, он сказал это излишне резко, так как в ответ из трубки слышалась лишь тишина.
— Мне бы очень хотелось уделить тебе достаточно времени, но сейчас это невозможно. — Он знал эти строки наизусть. — Прости, если как-то повлиял на твои планы на вечер.
Нэш ожидал самой бурной реакции. Редкая женщина сможет сдержаться в подобной ситуации. Наконец Лорелей спросила:
— То есть еще утром ты об этих делах не подозревал?
Нет, она не злилась, ее голос по-настоящему растерянно. Нэш на секунду заколебался — эта искренность смущала его.
— Да, знал, но ты красивая женщина, и меня это отвлекло. Но как я уже сказал, сейчас я весьма занят.
— Я отвлекла тебя? Неужели ты приглашаешь на свидание женщин, которые тебя не привлекают?
Нэш выдохнул:
— Хорошо, я объясню, в чем дело. Твоя жизнь достаточно ярко освещена прессой. Меня это не устраивает.
Между ними повисло молчание.
— Я правильно поняла? Наш ужин не состоится по причине того, что ты прочитал что-то в газетах?
— Нет. Меня волнует то, что потом я могу прочитать в газетах о себе.
— Думаю, ты легко это переживешь, — холодно откликнулась Лорелей. — Это как-то связанно с моим отцом?
Нэш услышал знакомые нотки отчаяния в ее голосе, как тогда около машины. Он опасался поддаться эмоциям, поднимавшимся в его душе. Все было против него — она была открыта, крайне откровенна, не боялась выказывать свои чувства, еще раз доказывая, как беспомощна.
— Ты не умеешь себя контролировать. Я невольно поддался тебе, это было моей ошибкой.
Нужно было положить конец этому разговору. В трубке вновь воцарилось молчание. Нэш вздрогнул от осознания собственной жесткости, хотя прежде ему не раз доводилось становиться инициатором разрыва. Прямота была его главным оружием, единственной же жертвой было самолюбие оппонентки.
— Конечно. Ты весьма занятой человек.
В этот раз в ее тоне безошибочно угадывался гнев. Это хорошо. Нэш мог легко оставить позади очередную разъяренную женщину.
— Это так неудобно, что я отвлекла тебя от дел насущных. Просто на секунду — на одну крошечную секунду — мне показалось, что ты настоящий джентльмен. Ты же оказался просто очередным мужчиной.
Нэш отчетливо слышал вызов в ее голосе.
— И не самым приятным.