Камешки сортируются, тщательно выбраковываются раскладываются, моются с мылом и содой, шлифуются, чтобы ни заиграли на солнышке, вновь раскладываются…
То ли игра в бисер, то ли мозаика.
Но в любом случае — для зрителей. Читателей, то есть, «среднестатистических идиотов», как выражается Главный…
* * *
Следующим на очереди был Соратник покойного, весьма скандальный журналист, с которым они вместе на телевидении начинали. Когда — то был популярен не менее Листьева, чтобы не сказать — более: фирменная клетчатая кепочка на страх врагам, сенсационные разоблачения, «на острие ножа», «золото партии», «коррупция», «политбюро» и так далее. Репортер — одиночка, полуночный ковбой голубого эфира.
Теперь, правда, появляется редко: затравили его, бедного, еще когда Кравченко у руля стоял, еще в те романтические времена противостояния «козлов» и «демократов», и теперь вот долговременная депрессия.
Сидит у телевизора, смотрит видеозапись выступления Президента, скупо матерится…
— Ну, что я могу сказать? Рекламная версия отпадает целиком и полностью. Хотя убили, конечно же, из — за денег, Сейчас что делает погоду? Власть, которая делает деньги, и деньги, которые делают власть. Все взаимосвязано, — произнес Соратник и грязно, замысловато выругался.
— А что — нибудь такое… Ну, каким он был, покойный — то, при жизни? — спросил Обозреватель, помня о своем желании заниматься только частностями.
Идиотская фраза — «кем был покойный при жизни»… Что — и при жизни… ну, покойным?
Соратник поднялся с своего места, достал из шкафа бутыль водки.
— Выпьешь?
— Не — а, — Оборзреватель отрицательно покачал головой. — Работать над.
— Как хош… А я вот выпью. — С бульканьем налил себе в стакан, залпом опрокинул, поморщился. — Ну, каким человеком… Знаешь, я только об одном жалею: когда Влад закодировался, он стал для приятельских застолий совершенно потерянным человеком. Помню, как — то собрались хорошей компанией у меня дома — с женами, с семьями, как водится. Накатили мы бутылочку — другую, на душе сразу же потеплело, все расслабились. Все, кроме Влада. Он спиртного ни грамма в рот не брал — ни шампанского, ни пива. Представляешь, каково компании сидеть за одним столом с абсолютно трезвым человеком? Уже и разговор не очень стройный, все не столько других слушают, сколько сами сказать стараются. А рядом кто — то сидит и трезвым взглядом за тобой наблюдает, — Соратник поежился. Неприятно…
* * *
Так, дальше: Коллега покойного — нестарая еще тетка, неудачно молодящаяся, с толстым слоем косметической штукатурки на лице, в отличие от Актера, приняла гостя не на кухне, а как у порядочных — в зале.