Райли села, тяжело дыша, разбуженная каким-то грохотом. Она нервно оглянулась вокруг. В доме тишина.
Но тут она что-то услышала, на этот раз уверенная, что это шум у входной двери.
Райли вскочила на кровати, включились её инстинкты. Она схватила фонарик и пистолет из ящика и осторожно пошла по дому в сторону входной двери.
Она выглянула в маленькое окно рядом с дверью, но ничего не увидела. Тишина.
Райли приготовилась, быстро открыла дверь нараспашку и посветила наружу фонариком. Никого. И ничего.
Светя фонариком в разные стороны, она вдруг заметила что-то на крыльце, что привлекло её внимание. На крыльце лежало несколько маленьких камешков. Может быть, кто-то бросил их в дверь, и она услышала этот шум?
Райли напрягла мозги, стараясь вспомнить, лежали ли они здесь, когда она вернулась домой прошлой ночью. Но в голове стоял туман, она не могла быть уверена, как именно всё было.
Райли постояла несколько мгновений, но вокруг не было и признака жизни.
Она закрыла и заперла на замок дверь, и пошла по коридорчику к своей спальне. Когда она дошла до его конца, она с удивлением увидела, что дверь в спальню Эприл немного приоткрыта.
Райли открыла дверь настежь и заглянула туда.
Её сердце замерло от ужаса.
Эприл там не было.
— Эприл! — закричала Райли. — Эприл!
Она побежала в ванную и заглянула внутрь. Её дочери не было и там.
Тогда Райли в отчаянии начала бегать по дому, открывая все двери, заглядывая во все комнаты и шкафы. Ничего.
— Эприл! — снова закричала она.
Райли почувствовала горький привкус желчи во рту. Это был вкус ужаса.
Наконец, она почувствовала на кухне странный запах, залетающий в открытое окно. Она вспомнила этот запах со старых добрых времён учёбы в колледже. Её страх угас, осталось лишь грустное раздражение.
— О Боже, — с огромным облегчением пробормотала вслух Райли.
Она рывком распахнула заднюю дверь. В раннем утреннем свете она увидела свою дочь, которая всё ещё в пижаме сидела за столом для пикников. Эприл выглядела виноватой и смотрела робко.
— Что тебе надо, мама? — спросила Эприл.
Райли прошагала через двор и протянула руку.
— Отдай мне, — сказала Райли.
Эприл неумело постаралась изобразить искреннее недоумение.
— Дать тебе что? — спросила она.
В голосе Райли скорей звучала грусть, нежели злость.
— Косяк, который ты куришь, — сказала она. — И пожалуйста, не ври, что это не так.
— Ты с ума сошла, — сказала Эприл, изо всех сил стараясь звучать праведно негодующей. — Я ничего не курила. Ты всегда думаешь обо мне только плохое. Ты сама-то это понимаешь, мам?
Тут Райли заметила, что её дочь сидит на лавочке, наклонившись вперёд.