Эдди заботливо уложил его в кроватку и прикрыл одеялом.
– Где ты так научился?
– Часто нянчился с младшими.
Он загрустил. Наверное, понял, о чем я думаю.
Крепко обняв меня и чмокнув в шею, Эдди быстро ушел, а я стояла у двери, вспоминая наши лучшие времена. Когда-то я его любила. Много лет любила. Нам было очень хорошо. Помню тот давний вечер, когда я вернулась домой после первого дня в журнале, куда меня взяли писать очерки. Я так волновалась: наконец-то я вошла в журналистику! Эдди всю квартиру завалил цветами, приготовил мясо по-ирландски. Он повторял, что мной гордится, что знал – у меня получится.
Опомнившись, я запретила себе грезить о прошлом. Три месяца без алкоголя – а потом все начнется заново. Периоды трезвости у Эдди были недолгими.
Июнь
Я слышала, как она говорила Аише, что Маркус уехал в Дарем. Значит, они с Билли остались вдвоем. Когда я приехала на ее улицу, уже стемнело.
Я вышла из машины и заняла удобное место для наблюдения за домом. Ключи были у меня в кармане.
В некоторых комнатах горел свет. По моим подсчетам – в кабинете Маркуса, в детской и на кухне. Сама она возилась на кухне. Потом я увидела в детской мужчину, который держал Билли на руках!
Стоило мужу на два дня уехать, как она привела приятеля! И он берет на руки ребенка! Я просто взбесилась. Было поздно, почти одиннадцать. Кто же это такой? Почему она позволяет ему держать Билли? Он отошел в глубь комнаты. Я приросла к месту и не сводила глаз с окна.
Через несколько минут отворилась тяжелая входная дверь, и мужчина вышел. Я двинулась за ним. Хотела хорошенько его рассмотреть. Кудрявый, одет в джинсы и простую клетчатую рубашку, на ногах – рабочие ботинки. У кассы метро на Бейкер-стрит он стал покупать билет, и тут я его разглядела. Около тридцати пяти, лицо обветренное – кто же он? Он стал спускаться, а я вернулась к машине.
На следующий вечер я оделась потеплее, хотя было не холодно. Я всегда мерзну. Надела белые кожаные сапоги на шнуровке с мягкой подошвой. Из дома вышла в одиннадцать и решила поехать на такси. Дошла вдоль реки до Блэкфрайарского моста. Река в этом году обмелела, на ржавых опорах моста виднеются зеленые прошлогодние следы от воды, на берегу обнажилась полоса гальки. Сколько раз долгими воскресными вечерами я стояла у окна и смотрела, как дети вместе с родителями открывают для себя этот новый пляжик, слушала их радостные возгласы при виде обломка глиняной трубки или старого корабельного гвоздя.
Из такси я вышла через улицу от ее дома. Последние две недели непрерывно дул сильный сухой ветер. С деревьев частично облетела молодая листва. Сегодня ветер стих, а на улицах остались листья. Серые листья, увядшие до срока, устилали мой путь. Это неправильно. Мертвые листья принадлежат ноябрю, а сейчас июнь.