«Вот так! С этой песней на Царьград шли, а теперь за нее, по указке из Царьграда, на костер! Выходит, мы в первый раз «холодную» войну еще в XII веке проиграли? Или еще в X – при Владимире Святом? А в ХХ веке торжественно отметили тысячелетие этого проигрыша? Очуметь можно! А с чего, впрочем, чуметь? Празднуем же день независимости России от Советского Союза.
А я-то, придурок, православный орден, православный орден! Это что же Илларион во главе православного ордена может натворить? Он же всю Русь кострами заставит! Испанской инквизиции и не снилось. Нет, ребята, пулемета я вам не дам! Никаких орденов!
А что вы можете, сэр, в шкуре пацана сопливого? Блин! Какой же я косяк сотворил, как теперь эту цареградскую сволочь останавливать? Нет, ну надо же такого дурака свалять, управленец гребаный, о чем ты думал? Опять понесло? Самый умный, всех развел, как лохов, все под мою дудку пляшут, а я выхожу – весь в белом. Весь в дерьме вы выходите, сэр! Господи, да что ж теперь делать-то?»
– Михайла! Ты чего спишь, что ли?
– Деда, а если Илларион и вправду сможет православный орден собрать? Он же таких костров по всей Руси понаставит!
– Ага, дошло теперь, чего ты ему наболтал?
– Деда, он же на нашу сотню глаз положил, собирается с нее орден начинать!
– Как положил, так и отложит, мы – княжьи люди! – решительно заявил дед. – А ты впредь думай, прежде чем за отцом Михаилом каждое слово повторять!
– А может, князю про Илларионовы замыслы донести?
– Незачем! Князь и так нашей сотни опасался, а станет еще сильнее. Илларион сам себе шею свернет.
– Как?
– Он здесь чужак. Ни земли, ни людей, ее населяющих, не знает и не понимает, а думает, что умней всех, что вокруг дикари, и с ними можно, что захочешь, делать. Земля его и сожрет – может, быстро, а может и медленно, но ему не жить! Сидел бы тихо, справлял бы монашескую службу, тогда бы жил, а если полез мир переделывать – не жилец! Вернется из нынешнего похода живой, считай – повезло, а если еще ума хватит понять, что голову в капкан сует – совсем счастливчик.
«Это же про вас, сэр: «Самый умный, взялся мир переделывать» – портрет точнейший! Вы уже в который раз мордой об стол прикладываетесь? Не считали? И, заметьте, означенный конфуз неизменно приключается с вами именно тогда, когда вы себя шибко умным воображаете!
Но как девка в огне кричала, до сих пор в ушах стоит. И старик этот… Петь на костре… Это ж какую силу духа надо иметь, какую веру!»
– Чего примолк, Михайла?
– Тошно, деда. Епископ, он же не грек какой-нибудь, даже не болгарин. И своих – на костер!